Хищный инстинкт

-      А тебе вообще моя грудь не нравится, - приуныла я. И легко шлепнула по шаловливой руке.

-      У тебя прекрасная грудь, и мне и волку она сразу понравилась, Эфа. Но не мог же я это сказать в первый день знакомства.

-      Гадости ты смог сказать, - склочно парировала я и шлепнула по второй руке, не менее ловко пытавшейся проникнуть мне за шиворот на место товарки.

На дне серых глаз мелькнул еле заметный желтый блик. Уже прислушивающийся к разговору волк, присоединился к своему второму Я, недовольно поднял верхнюю губу и показал зубы зарвавшейся подруге. Меня схватили, крепко прижали к себе, не давая двинуть руками, а торжествующий Корнуэлл полез за шиворот и нежно ущипнул тут же затвердевшую вершинку.

-      Я без ума от них.

-      Еще, - прошептала я. Игра закончилось, я слишком увлеклась сама и теперь глубоко вдыхала взвившийся вокруг нас запах хвои, спутанной лесной травы и летнего дождя.

Он обвел пальцем бесстыдно ноющий сосок и ущипнул еще раз, вызвав болезненно сладкий спазм внизу живота.

-      Мало, - простонала я, - неужели ты не можешь сильнее?

И, наклонившись, со всей силы прикусила кожу на сгибе плеча и шеи. Греховный аромат ударил в ноздри, Корнуэлл накрыл мою грудь ладонью, сжал крепко сосок и зарычал.

С моих плеч стянули ночнушку, обнажая до талии, лаская и оберегая. Мужские ладони рассказывали мне как я прекрасна, как великолепны мои острые девичьи груди, как туги и зовущи розовые острые соски. Одежда мешала, и я дергала ее на мужчине, не в силах справиться наощупь. Сама я была занята попытками поцелуя в шейную ямочку, но мне злостно мешала его ужасно неудобная сорочка.

-      Быстрее, ну же, - умоляла я, не понимая чего хочу, но лес звал, дурманил и уверял, что я со всем точно справлюсь и все получу, нужно только хорошо попросить.

-      Эфа, нам еще рано срываться. Еще немного, и может быть слишком грубо, - зашипел Корнуэлл. Он пытался одновременно скинуть ботинки, отцепить меня от своей шеи и удержать в руках пылающее полунагое тело.

-      Да сделай же что-нибудь, - заскулила я и ударила его кулачком по плечу, пробив ткань навершием одного из колец и царапая по коже.

Меня подкинули и перевернули в воздухе, впечатав лицо в подушку. Тонкую рубашку задрали до талии, панталончики сдернули вниз, и я почувствовала, как пуговицы сюртука впились в ягодицы под давлением тяжелого мужского тела. Собственная нагота волновала и стыдно будоражила. На короткий момент разум проснулся и попытался испугаться, но меня укусили в плечо, запустив целую россыпь восторженных мурашек по телу.

Его ладони сжали мои бедра и нежная, шелковая твердость коснулась ноющих складочек. Она не ласкала, и не дразнила - беззастенчиво приноравливалась по- хозяйски, скользнула на самый край и тут же вышла, вырывая жалобный просящий стон.

Меня поцеловали в плечо и тут же снова резко закусили, не давая дернуться, вывернуться. Мужские руки крепко зафиксировали дрожащие ягодицы. И Корунэлл медленно и плавно пошел вперед. С таким мучительно-сладким рыком, что у меня стянуло живот.

Глава 32. Мы со Зверем - почти без разговоров

Первое проникновение ощущалось неожиданно нежно, словно меня ласкали изнутри. Превращая соединение в мучительную пытку.

Я громко застонала, мысленно благодаря хозяев за шумоизоляцию. Молчать не было сил, но и членораздельно сказать что-либо я совершенно не могла.

Второе проникновение оказалось столь же медленным и плавным. Я пыталась вцепиться в изголовье кровати, но его не оказалось, пальцы судорожно заскребли по стене.

Казалось, Корнуэлл прислушивается к издаваемым мной звукам и, когда я не взмолилась о пощаде, третий раз прошел жестче.

- Дааа, - выдохнула я в подушку. - Ооо!

И дальше - меня пронзили. Пришпилили как трепыхающуюся бабочку к ложу, глубоко внутрь, высекания искры пронзительных, острых ощущений. Еще и еще. Все сильнее. Его тело вышибало воздух и сбивало в пропасть наслаждения - до грани, а после и за нее. Между твердым ложем и неумолимым мужчиной, я сминалась и выглаживалась каждой клеточкой, падала и падала в бесконечность, а потом взмывала вверх и уже парила, вскрикивая, крепко удерживаемая оборотнем.

Вампирская кровь и артефакты мгновенно залечивали мелкие ссадины и, с каждым моим блаженным стоном, Корнуэлл все больше отпускал контроль.

Я чувствовала теплые человеческие руки и тело, но с каждым новым движением он все яростнее рычал и двигался уже звериными рывками, наконец, в балансе со своим вторым звериным Я. Мои ноги резко развели в стороны, и проникновения стали еще плотнее, хотя это казалось уже невозможным.

И в какой-то момент я взлетела, высоко-высоко, в блаженном белом огне, крича и восторгаясь. Корнуэлл подхватил меня под живот, полностью прижимая к себе, повернул мою голову и, нависая, ловил ртом пылкие, а потом изнемогающие возгласы, сам двигаясь уже плавно и лишь подталкивая меня дальше скользить в головокружительном удовольствии.

Когда я затихла, меня перевернули. Оборотень быстро осмотрел меня, оскалился и продолжил, даже не выходя полностью.