Хэллоуин

Две девушки с разными глазами. Одна квартира. Одна походка. Одни и те же запахи, изгибы тела, грудь, цвет лака. Я знал, о чем говорю. Я видел их обеих.

Псих ненормальный. Что из этого могло тебе померещиться? Может, не было вчера никакого убийства? Может быть, это всего лишь сон?..

Набрал городской номер телефона Катиного отца. Он жил где-то в Ставропольском крае. Долгие гудки с треском и шипением. Я терпеливо ждал. Щелчок.

– Да?

– Петр Евгеньевич?

– Вы ошиблись.

Трубку положили.

Я набрал снова. Во второй раз попал туда же, то есть ошибся. Никакой Петр Евгеньевич, пятидесятишестилетний Катин отец, сварщик, разведен, по данному номеру не значился.

Едва дождался окончания работы. Заехал домой, прихватить инструменты. Долго стоял в темноте коридора, не решаясь войти в квартиру. Мне вдруг стало казаться, что в этой зимней черноте может скрываться странная девушка, глаза которой я успел вырезать уже дважды.

Она смотрит на меня, затаившись, наблюдает. Ждет.

Потом я включил свет, быстро набросал в сумку инструменты. Застыл перед коллекцией сияющих глаз. Баночка к баночке. Одна за другой. Несколько совершенных рядов.

Я увидел Катины глаза, горчичного цвета, свежие и еще не угасшие. Настоящие. Никакого сна. Все наяву.

Подхватил сумку и бросился вон из комнаты. Мне начинало казаться, что кто-то смотрит в спину. Пристально и очень недоброжелательно.

Говорят, убийц всегда тянет на место преступления, но я не хотел возвращаться в Катину квартиру. Если бы не труп девушки в ванной, ноги бы моей там не было.

Всю дорогу я ощущал спиной чей-то взгляд. Среди вороха противоречивых убеждений я откопал одно, которое показалось правдоподобным: случаются странные совпадения – и это один из примеров. Жизнь разнообразна и многогранна, как радужная оболочка глаза.

Я поднялся на лифте на девятый этаж и застыл перед дверью, не решаясь ее открыть.

Все же крутилась в голове какая-то мысль. Не давала покоя. Казалось, я могу ухватить ее за хвост, но никак не получалось.

Открыл замок. Вошел.

Темный коридор и тишина. Я видел комнату, в которую, сквозь окна за прозрачными занавесками, лился желтоватый свет. Неподвижные предметы интерьера. Каждый мой вздох эхом разносится по пустой квартире.

Я включил свет, разгоняя тени. Положил сумку на пол, прошел по коридору, не разуваясь.

Снова чей-то взгляд. Оглянулся – никого.

Зашел в ванную, щелкнув выключателем. В обед я оставил здесь вторую Катю, залив ее обнаженное тело холодной водой.

Вторая Катя – какая смешная фраза…

Тела в ванне не было. Только желтоватая вода, едва покрывающая щербатое эмалированное дно.

Глаза цвета болота.

Я стоял и смотрел на пустую ванну. В голове шевелилась тяжелая просыпающаяся мысль.

Я вспомнил, у кого еще были точно такие же болотные глаза, – у Игоря Сергеича. Я заглядывал в них каждый день и иногда размышлял, что они неплохо бы смотрелись в моей коллекции.

На лице Катерины они тоже выглядели вполне себе гармонично…

Меня ударили чем-то тяжелым. Из глаз брызнули слезы, ослепляя. Свет погас. Я ощутил, как падаю, а потом тяжело, больно ударился челюстью о кафельный пол ванной. Меня ударили еще раз. Что-то хрустнуло. Внутри головы расцвел ослепительно-белый шар. Я потерял сознание.

Каждый из нас был чем-то увлечен.

Пал Палыч составлял планы и читал отчеты, Игорь Сергеич придумывал бизнес-идеи, я коллекционировал глаза.

Люди вокруг тоже увлекаются чем-то.

Любишь подсматривать за обнаженными людьми? Наверное, это хорошо расслабляет после работы.

Пьешь пиво каждый день? С нашей-то жизнью и не так запьешь.

Ходишь от жены к любовнице? Видимо, любовница умеет что-то такое, чего не умеет жена.

Я смотрел на девушку и не мог сообразить – в чем ее увлечение?

Кругловатое лицо, вздернутый нос, светлые локоны спадают на лоб. На глазах – темные очки. Чуть приоткрытые губы обнажают два верхних зуба.

Она беззаботно вытаскивала из моей сумки один предмет за другим, разглядывала его и отбрасывала в сторону. Жгуты. Пила. Мешки для мусора. Сверток клеенки. Упаковка шприцов. Перчатки. Освежитель воздуха.

Упаковка шприцов девушку особенно заинтересовала.

Я подумал о том, что если бы мог пошевелиться, то давно оторвал бы ей голову. Пока я был без сознания, девушка прикрутила мои руки к трубе в ванной моими же пластиковыми стяжками, а ноги крепко связала скотчем. К тому моменту, как я очнулся, ноги сильно затекли и покалывали в бедрах.

Она вскрыла упаковку, достала один шприц. Прикрутила к нему иголку.

– Отличная штука, – сказала девушка, и голос у нее оказался такой же беззаботный, как и внешность. – Ты знаешь, что в человеческом глазу нет болевых нервов? Тех самых штук, которые заставляют людей испытывать боль?..

– Ты кто такая? – сухо спросил я.