Читаем Хеллфайр полностью

Саймон удерживал прицел на том же самом месте - у него не было выбора, кроме как держать его совершенно неподвижно - и я все еще считал. Саймон увеличил масштаб, что бы убедиться, что при нажатии на спуск не будет ошибки, и когда вы увеличиваете масштаб на такой дистанции, картинка на экране выглядит очень крупной.

Фигуры вышли за границы экрана и я посмотрел вверх, что бы увидеть, что они задумали. Они уже добрались до основания стены.

- Один шесть... Один пять...

За долю секунды до того, как Саймон нажал на спуск, они рванули прочь от стены и побежали обратно к зданию, волоча крест за собой.

Пушка задергалась. Мои ноги вибрировали. Перекрестье прицела Саймона не сдвинулось ни на миллиметр. Я видел как счетчик на дисплее быстро уменьшился с 300 до 295, когда вылетели снаряды, но мне не нужно было смотреть; я слышал и чувствовал пять характерных ударов.

Бросив свои гранаты, последние три талиба вернулись к тому, что по их мнению, было безопасным зданием, в тот же момент, как снаряды врезались в стену и крышу. Я видел попадания всех пяти снарядов. Три скучные маленькие черные дыры в крыше и два, которые попали в стену, дали чуть заметные облачка пыли. Для стороннего наблюдателя это выглядело довольно незначительно, но для меня это означало одно: пушка свое дело сделала. Это был Малый-не-промах.

Я передал Дельта Отель - прямое попадание - на частоте авианаводчиков.

Мое ликование был прервано Вдовой Семь Один:

- Стоп, стоп, стоп!

Я круто накренил вправо ручку циклического шага и дал до упора шаг-газ, уходя от здания. Мы опустились на 1000 футов и теперь были в 1000 метрах от талибов. Я пытался держаться на этой высоте на всем пути и я не хотел менять положение вертолета, пока Саймон сражался, пытаясь удержать перекрестье прицела на месте.

Я летел прямо в пасть смерти, прямо им в глаза. Если бы они стояли на земле и решили открыть огонь, они могли бы нас стрелять в нас так же легко, как и мы в них. Я не должен был этого делать. Но на нас никто не смотрел - люди, которых я видел на улице, бежали обратно. Меня беспокоило только то, что эти снаряды могли попасть в комплекс. Я был свидетелем того, что они попали в здание и людей, которые были внутри.

- Стоп-стоп-стоп! - повторил авианаводчик - Ваши снаряды попадают внутрь окружного центра. Как поняли?

Саймон завопил:

- Черт!

- Дикарь стоп - ответил я

Я вытянул голову влево, когда ОЦ появился в поле зрения. Никто в нас не стрелял, это была просто пыль, вздымавшаяся в нашем собственном дворе.

Черт, может Джейк выстрелил и попал в комплекс? Я не видел Дикаря Пять Один. Они продолжали кружить и должны были прикрыть нас. Я знал, что Джон будет прямо за мной на шесть часов, с пушкой Джейка наготове. Когда мы прервали наш заход, Джейк мог выстрелить прямо вниз, прикрывая наш отход. Настроить гоночный трек, как мы это называли, или настроить шаблон - один стреляет, один заходит, потом один отходит, заходит второй.

Джон вышел на меня:

- Дружище, ты попал в окружной центр.

Что за чертовщину он придумал?

Я думаю, он решил, что мы выпустили десяти- или двадцатиснарядную очередь, увидел только несколько попаданий в крышу здания и решил, что остальные попали в комплекс.

Я бросил "Апач" на левый борт, когда мы набрали высоту и заметил Джона и Джейка на западе, где мы начали свою атаку.

Я переключился на радиоканал между вертолетами и нажал кнопку микрофона на ручке циклического шага, в то время как Саймон обшаривал цель и окружной центр в поисках вражеского и дружественного огня.

- Это не мы. Каждый снаряд лег в здание. Вы стреляли, что бы прикрыть наш отход?

- Негативно - сказал Джейк - Мы не стреляли.

- Я так и думал. Я на 100 процентов уверен, что это были не наши тридцатимиллиметровые в ОЦ. Это были гранаты, не тридцатимиллиметровые. Я видел, как из забросили из переулка, перед тем, как мы открыли огонь.

Я переключился обратно на авианаводчика, что бы объяснить, что произошло.

- Негативно, негативно. Это не мы. Это гранаты, которые забросили в ваш комплекс. Мы сделали Дельта Отель по дому на юге. Они пытаются прорваться в ОЦ. Как поняли?

- Вдова Семь Один, принял. Повторите атаку... Повторите атаку...

Я возблагодарил Господа, что как офицер по вооружениям я следил за снарядами подобно ястребу. Я изучал влияние вооружений на разные здания, что бы повысить нашу эффективность. Я просмотрел полет каждого выпущенного пушечного снаряда в зоне боевых действий, изучая их воздействие на разные поверхности и обучал соответственно тактике.

Если вы видите человека, бегущего по трясине в Зеленой зоне и рядом с ним была стена, вам не нужно целится в него или в землю. Если вы промахнетесь, снаряды взорвутся в земле. Выстрелите в стену рядом с ним, когда он бежит, и вы накроете его с первого раза. Вам даже не надо будет попадать в этого парня.

- Дикарь Пять Ноль, заходим с десятью тридцатимиллиметровым снарядами.

Блестяще - они тоже предпочли десятиснарядные очереди.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии