Хэдли и Грейс

Голова Бена склонилась над книгой, все еще открытой на той же странице, что и пять минут назад.

– Ты обещал, – едва слышно прошептал он запинающимся голосом.

Мысли Марка метались в поисках обещания, которое он дал и не выполнил. Марк гордился тем, что он человек слова, и ненавидел себя за нарушенные обещания, особенно данные сыну.

Возможно, он пообещал, что они с Марсией никогда не разведутся? Он отбросил эту идею еще до того, как она полностью сформировалась, зная, что никогда бы не пообещал этого. С того дня, как он женился на Марсии, он знал, что всегда будет существовать реальная вероятность того, что их брак рухнет.

Может быть, он пообещал, что никогда не уйдет, и Бен теперь думает, что отец нарушил свое слово – бросил его.

– Ты сказал… – пробормотал Бен.

Марк смотрел на него, отчаянно пытаясь разгадать загадку. Кожа Бена порозовела от волнения, его уши покраснели, доказывая то, как ему тяжело.

– Ты сказал, как только мы переехали, и когда мама не была такая нервная…

Марк мысленно вернулся на два года назад, когда они впервые переехали в Вашингтон, и припомнил напряженную атмосферу того времени. Его горло сжалось, когда он понял, почему Бен так расстроен. Не злость, а разочарование – упорное молчание Бена от его глубокого разочарования, которое он прятал в себе вот уже два месяца. Он почувствовал жар там, где его кожа соприкасалась с кожей его сына, и его ярость была настолько велика, что ему захотелось поднять скамейку, на которой они сидели, и разбить ее об стену.

Он снова и снова пытался объяснить Марсии насчет их развода: дело не только в них; речь идет об ущербе, который он наносит детям, их союзу и будущему. К черту все!

– Собака, – пробормотал он себе под нос. – Я обещал, что мы заведем собаку.

Бен кивнул и наморщил нос, попытавшись сдержать эмоции.

Они шутили, что пойдут в приют и выберут самую уродливую шавку, которую только смогут найти, ту, которая никому не нужна. Как только Бен смог говорить, он начал просить собаку. В этом году Марк собирался подарить ее Бену на день рождения, а потом на Рождество. Но оба раза время было неподходящим. Марсия угрожала разводом, из-за чего отношения были слишком напряженными, чтобы завести собаку. Бену исполнилось девять, Рождество наступило и прошло, а через три месяца Марк уже не жил дома.

– Я знаю, что это неважно, – дрожащим голосом произнес Бен. – Но просто… Ты сказал…

Марк шагнул вперед, оказавшись прямо рядом с ним, и положил руку Бену на плечо.

– Это важно. Очень важно. Я должен был помнить об этом.

Шелли подскочила к ним, вся мокрая.

– Ну что? – воскликнула она в дерзкой манере, которую использовала в последнее время.

Бен выпрямился и отстранился от Марка, чтобы младшая сестра не видела их нежности.

– Ничего, – пробурчал он.

Марк взял полотенце из сумки, упакованной Марсией, и развернул его, чтобы Шелли могла закутаться в него. Растирая ее, он щекотал ее через махровую ткань, пока она не начала умолять о пощаде, а потом отпустил, чтобы она пошла в раздевалку переодеться.

Марк повернулся к Бену.

– Я подумаю о новом месте, – сообщил он. – В котором можно будет держать домашних животных.

Бен посмотрел на него, подняв бровь.

– Правда?

Марк понятия не имел, как он сможет позволить себе дом с небольшим участком, но он что-нибудь придумает. В последнее время Марку особо нечем было гордиться, но он всегда был человеком слова, и ничего не изменилось.

– Правда.

Шелли вернулась, и они вместе направились к выходу. Бен будто стал чуть выше, и Марку стало немного лучше.

Марсия и страховой агент Стэн ждали их у выхода. Марк загрузил детей в багажник «Вольво» страховщика Стэна, а когда машина скрылась из виду, он сел на скамейку у двери и опустил лицо в ладони, прижав большие пальцы к глазам.

Когда перед глазами поплыли цветные пятна, он поднял голову, достал телефон и открыл файл Торелли. Он смотрел на маленький экран и прокручивал вереницу страниц, пока слова не начали расплываться черными пятнами на пульсирующем белом фоне.

Чего-то здесь не хватало. Он это чувствовал. Всегда есть что-то, слабая нить, которая, если ее правильно потянуть, распутывает всю чертову головоломку.

Откинувшись назад, он закрыл глаза, и щербатая улыбка Шелли заполнила его разум, заставляя его улыбаться. Затем он подумал о записке, оставленной Торелли и Херрик, и о любви, которую он чувствовал в ней к мальчику Скипперу. Торелли воспитывала его с самого рождения, ребенка с особыми потребностями, который к тому же был не ее родной сын. Для этого нужно принадлежать к особому типу людей. Она, конечно, не типичная жена бандита и не преступница.

С Херрик вообще другая история. Ее послужной список проблем с законом тянется еще с подростковых лет.

Марк переключился обратно на ее файл и открыл его, прокручивая страницу за страницей ее бурную историю.

Читая о жизни этой девушки, он почувствовал, как у него закипает кровь. Система столько раз подводила ее, что ему захотелось придушить каждого, кто приложил к этому руку.