Хаски и его учитель белый кот. Том III

Я обещал, что верну нас домой. Даже если руки мои будут по локоть в крови, даже если весь мир будет презирать меня, даже если мне придется обмануть ожидания наставника, отречься от предков, даже если мой народ и близкие люди отвернутся от меня. Я слишком многое пережил и сотворил много зла. Ради этого пути я сделал все, что мог.

Но я не предатель.

Пусть мои кости раздроблены, но они все еще подпирают эти огромные врата… Это и правда до абсурда смешно, но пока поденка трясет дерево[307.1], муравьи поднимаются на небеса».

В это время неподалеку вдруг раздался грохот!

С трудом подняв залитое потом лицо, из-под промокших ресниц Ши Мэй взглянул в ту сторону и увидел, что в воздвигнутую Чу Ваньнином стену ударила поглотившая небо гигантская волна. Стена из Тяньвэнь и Цзюгэ была уже разбита, а после падения их хозяина с высоты так долго и упорно поддерживаемая им плотина тут же обвалилась, как земляной холм и рассыпалась, как черепица.

Своими глазами он увидел, как этот девятый вал смыл Чу Ваньнина.

— Учитель…

Теперь, когда стена рухнула, неудержимый водный поток беспрепятственно устремился к месту слияния двух миров, мгновенно заполнив ущелья и долины, и сравнял с землей горные вершины и строения. В одно мгновение все утонуло в обрушившемся на землю шторме.

Этот мир людей уже никогда не будет таким, как прежде. Безбрежное синее море стало тутовыми полями[307.2].

Именно в этот критический момент давление демонических врат усилилось в разы. Ши Мэй почувствовал, как от перерасхода духовной энергии его мышцы отделяются от костей, а кости с треском ломаются. Выплюнув полный рот крови, он посмотрел вниз и увидел, что чуть больше десятка человек все еще не успели пройти.

И откуда только в его разбитом теле взялись силы… От нечеловеческого напряжения его глаза вылезли из орбит, на шее вздулись вены. Яростно вскрикнув, он из последних сил руками и ногами блокировал закрывающиеся ворота.

— Наставник Хуа!

Пересекшие границу прекрасные костяные бабочки не спешили уходить. Все они собрались на другой стороне и смотрели на него, но Ши Мэй уже не мог ясно разглядеть их лица. Перед глазами сгустился кровавый туман, все закружилось и потемнело.

Осталось восемь… пять… три…

На искаженном болью лице расцвела удовлетворенная улыбка человека, наконец получившего воздаяние[307.3]. Изо рта его капала кровь, от которой его белоснежные зубы стали ярко-красными.

Что мне судьба, законы Неба и Земли, люди и демоны, боги и призраки, которые хотят помешать мне вернуться домой и свести на нет все мои усилия…

Не вернуться… не победить…

Сердце твердо как железо.

И это упрямство не сломить.

Остался… один…

— Беги…

Ши Мэй снисходительно рассмеялся. Не говорите мне, что поденка не может расшатать дерево. Закалив сердце, и муравьи могут прорыть ход в камне и обрушить дамбу.

Разве в конце концов он не смог сделать все это?

Бах!

С гулким грохотом врата в Царство Демонов захлопнулись. Перед глазами смешались красное и черное: красной была кровь, а черным — бездонное небо над головой. Последним звуком, что в этом мире людей услышала застрявшая в щели между створками летучая мышь, был ясно различимый, похожий на хруст щелчок.

Отвратительно до жути.

Это хруст моего раздробленного черепа?

Или эхо того звука, который я слышал в детстве, когда отец сломал шею моей матери…

— Образцовый наставник Хуа! Наставник! — скорбные вопли прекрасных костяных бабочек оборвались, заблокированные в другом мире захлопнувшимися демоническими вратами.

Створки Врат Мученичества обагрились кровью, вниз упали обрубленные конечности Хуа Биньаня… но тут же ударила огромная волна и состоящая из миллионов костей Дорога Мученичества была навеки смыта с лица земли.

Когда волна схлынула, демонические врата исчезли.

В одно мгновение кирпич и черепица Зала Даньсинь были поглощены волнами, Пагода Тунтянь пала, Павильон Алого Лотоса скрылся под водой, и только лишь горные вершины Пика Сышэн все еще возвышались посреди безбрежного океана.

Чу Ваньнин закашлялся, пытаясь вытолкнуть попавшую в легкие воду. Несколько раз он пытался призвать Хуайшу, однако из-за того, что его духовная сила еще не восстановилась, его попытки не увенчались успехом.

Пытаясь удержаться на плаву, Чу Ваньнин вцепился в кусок коряги, но еще одна гигантская волна ударила его в грудь, утянув еще глубже в морскую пучину. Морщась от боли, он опускался все ниже, не в силах сделать даже вдох… Он не мог найти хоть какую-нибудь спасительную соломинку, чтобы ухватиться за нее.

Свободные белые одежды колыхались, похожие на черный шелк волосы разметались. Он все глубже погружался в водную пучину. Свет перед глазами постепенно угасал, Чу Ваньнин не мог дышать, и постепенно у него появилось чувство, что душа его покидает тело.

Сюэ Мэн вместе с остальными выжившими… должны были уже отступить за магический барьер Сюань-У.

После этого может ли что-то пойти не так?

А еще Мо Жань…

Мо Жань…