Хаски и его учитель белый кот. Том III

Хотя его голос был очень слаб, Ши Мэй упал не так далеко от Сюэ Мэна и, услышав его, повернул голову. Когда их глаза встретились, все мысли окончательено покинули разум Сюэ Мэна.

Какое-то время Ши Мэй просто смотрел на него, потом его взгляд вспыхнул, а на красивом лице появилась грустная улыбка.

— Молодой хозяин…

Потрясенный Сюэ Мэн вздрогнул.

Словно во сне, он будто бы вновь увидел Ши Мэя из прошлого. У него был тот же взгляд и то же лицо, кроме того, он был так жалок и слаб. Ши Мэй же не стал тратить время на пустые слова и просто протянул руку в сторону Сюэ Мэна.

Сюэ Мэн стоял на краю барьера. Нужно было сделать лишь шаг вперед… нет, полшага было бы достаточно, чтобы…

Однако именно в этот момент из вонзившегося в землю неподалеку Бугуя вырвалась вспышка света! На мгновение все растерялись. Все взгляды устремились к Бугую, который без всякой причины вдруг заполыхал алым огнем, а потом опять вспыхнул сине-зеленым пламенем, затем вновь алым, снова сине-зеленым, и так больше десятка раз, прежде чем исходящее от него пламя превратилось в единый невероятно мощный духовный поток!

Мэй Ханьсюэ крикнул:

— Осторожнее! — и оттащил Сюэ Мэна, который почти вышел за пределы защитного барьера.

Сразу после этого они увидели, как, подняв бурю, Бугуй оторвался от земли и, подобно падающей звезде, пронесся по небосклону, устремившись прямо к запретной зоне на горе Хоу.

Это явление видели и те заклинатели, которые на горе сошлись в битве с марионетками Вэйци Чжэньлун. Люди были поражены и напуганы:

— Что это?!

— В чем дело?

Прищурившись, Ши Мэй внимательно присмотрелся к алому столбу пламени, вспыхнувшему на горе Хоу. Когда красный свет отразился в его зрачках, он сжал пальцы в кулак так, что ногти вонзились в ладони, и закрыл глаза, прислушиваясь к каким-то внутренним ощущениям. Через некоторое время он словно что-то понял и резко открыл глаза. На его лице отразился восторг на грани экстаза:

— Тасянь-Цзюнь!

Чу Ваньнин резко обернулся, лицо его побледнело.

Ши Мэй расхохотался, а затем с хищным блеском в глазах воскликнул:

— Он не умер... ха-ха... на самом деле он не умер!

Непонятно откуда только сила взялась, но в следующий момент он уже поднялся с земли и, прежде чем кто-то успел хоть как-то отреагировать, быстро нажал на несколько акупунктурных точек, останавливая кровотечение. Расправив окровавленную одежду, он в один миг взлетел на черепичный карниз, преодолев эту преграду в несколько прыжков, и нырнул в раскинувшийся за дворцом сад.

— Учитель...

Чу Ваньнин не мог медлить ни минуты. Повернув голову, он бросил короткий взгляд на Сюэ Мэна, после чего обратился к Мэй Ханьсюэ:

— Пожалуйста, позаботься о нем, — и тут же взмыл в воздух, следуя за удаляющейся фигурой Ши Мэя.

В ловкости и легкости движений Ши Мэй не уступал своему учителю, так что какое-то время эти двое просто следовали друг за другом. Ши Мэй никак не мог оторваться от Чу Ваньнина, но и Чу Ваньнин не мог его догнать. В мгновение ока они добрались до горы Хоу, но сцены, что предстала перед их глазами, оказалось достаточно, чтобы оба остановились и в ужасе замерли.

Глава 303. Пик Сышэн. Сюэ Мэн из прошлой жизни

После того как Чу Ваньнин применил технику Разрывания Трупа, перед Дорогой Мученичества образовалась бездонная пропасть. Словно шумный водопад, дождевая вода стекала в это ущелье.

Над пропастью спиной к ним стоял мужчина в черно-золотом одеянии. Сжимая длинный меч в вытянутой руке, он направлял бьющую из него энергию в небесную высь.

Услышав движение за спиной, мужчина чуть шевельнул пальцами и медленно повернул голову.

Это был Мо Жань!

Под завывания северного ветра сердце Чу Ваньнина словно разрубили топором. Все еще не веря собственным глазам, он уставился на человека перед собой… Как такое возможно?!

Бах!

Сверкнула молния и по небу прокатились мощные раскаты грома.

Бледный свет выхватил из тьмы окровавленное лицо Тасянь-Цзюня. Его вид был настолько ужасен, что Ши Мэй, не удержавшись, сделал шаг назад.

Чу Ваньнин же невольно сделал два шага вперед.

Кровавые пятна везде.

Не только все лицо было в крови, вся не скрытая одеждой кожа была рассечена так, что была видна окровавленная плоть. Он был похож на труп, который хотели расчленить, но из-за того, что лезвие было недостаточно острым, просто покромсали. С ног до головы, все тело Тасянь-Цзюня было в рваных ранах, и только брови и глаза напоминали о том красавце, каким он был когда-то.

— …

Губы Чу Ваньнина побелели до мертвенной синевы. Стоя под проливным дождем, он смотрел на зверски порубленного его божественным оружием живого мертвеца.

Мертвец тоже смотрел на него черными глазами, в которых стояли кровавые слезы.

Сознание Тасянь-Цзюня было затуманено: в нем воспоминания сражались с воспоминаниями, душа сражалась с душой и, возможно потому, что это было слишком больно, он невольно прикрывал половину лица той рукой, в которой не было меча.

Смешиваясь с дождем, черно-красная кровь просачивалась между пальцев и стекала вниз.