Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

Мо Жаню ничего не оставалось, кроме как, понурившись, медленно подойти к двери склада.

Жун Цзю был удивлен, увидев его.

— Ой, господин Мо, из-за чего вы поссорились со своим учителем?

Мо Жань не хотел ничего ему объяснять. Сейчас от одного взгляда на Жун Цзю у него начинала болеть голова. В прошлой жизни этот парень нравился ему только потому, что был немного похож на Ши Мэя. В этой жизни, сразу после возрождения, он опять спутался с ним из-за затаенной обиды и желания отомстить.

Но как бы он ни хотел избежать этого после, их дороги опять пересеклись, и теперь у него не было никакой возможности избавиться от него.

— Можешь идти. Одного человека достаточно для охраны. Можешь найти себе другое место.

Сторожить двери склада было довольно опасно, и Жун Цзю с радостью пошел прочь.

Но сделав пару шагов, он не удержался и оглянулся. Ему вдруг стало интересно, как умер Мо Жань. Почему за те несколько лет, что они не виделись, его характер настолько сильно поменялся? Что за потрясение он испытал, раз стал таким? Действительно странно.

Длинные ресницы красавца затрепетали, когда его взгляд изучающе скользнул по силуэту Мо Жаня, ощупывая его сверху вниз. Вдруг он почувствовал что-то неправильное. Снова внимательно изучив Мо Жаня и отбрасываемую им слабую тень...

Жун Цзю был поражен.

Глава 118. Иногда Учитель тоже может быть обманут

У Мо Жаня есть тень.

Он… не покойник?

Его словно ударило молнией, и в одно мгновение множество мелких нестыковок и деталей сложились в единую картину. Если бы Жун Цзю все еще имел плоть, то сначала бы он похолодел от страха, а затем от переизбытка эмоций кровь совершенно точно прилила бы к его голове, в которой царил полный хаос.

Призрачный же Жун Цзю просто на какое-то время замер на месте.

Каждый человек по-разному реагирует на большие события. Реакция человека на стресс чаще всего обусловлена окружением, в котором он вырос. Например, многие простые люди похожи на птиц, увидевших лук[118.1]: еще не спущена тетива, а они уже напуганы до смерти. Или взять таких людей, как Любимец Небес Сюэ Мэн, которые всю свою жизнь наслаждаются покоем и достатком: мало что может напугать их по-настоящему.

Жун Цзю, всю жизнь проживший в грязи и столкнувшийся со множеством жизненных трудностей, в первую очередь подумал, не повредит ли это лично ему, а, во-вторую, если нет, то как извлечь из этого пользу.

Он очень быстро понял: то, что Мо Жань на самом деле живой человек, проникший в Царство мертвых, очень выгодно для него и в будущем может принести большой куш.

Все, что ему нужно сделать — это раскрыть правду о Мо Жане. Такая большая заслуга несомненно позволит ему занять какую-нибудь, пусть и небольшую, должность в местных органах власти. При жизни Жун Цзю с полной отдачей обслуживал всех подряд в надежде зацепиться и забраться повыше. Пусть и после смерти, но он, наконец, получил свой шанс легкими шагами подняться к синим облакам[118.2], еще и сохранив свою прекрасную телесную оболочку.

Да это же как если бы мясной пирог с неба упал!

Зачем ему опять входить в цикл перерождений? Он может прямо здесь и сейчас отлично обустроиться, обернув поражение в победу, смыть позор, и начать все с чистого листа.

Жун Цзю немного прищурил подернутые мечтательной пеленой персиковые глаза. Он уже видел себя назначенным на должность. Вот он отправляется по служебному делу в бамбуковом паланкине, скрытый от чужих взглядов синим шелком, невозмутимо свысока взирая на толпу простых призраков и демонов.

Чем больше Жун Цзю об этом думал, тем более счастливым себя чувствовал. Но, поразмыслив хорошенько, он увидел слабое место в своем идеальном плане. Чтобы донести на Мо Жаня, ему нужно было улизнуть из-под его надзора, а это было практически невозможно. Так что срочно нужно было создать ситуацию, когда Мо Жаню станет не до слежки за ним...

Он напряженно раздумывал, когда взгляд его зацепился за расшитые золотом алые одежды.

— Господин бессмертный Чу, — позвал он, устраиваясь рядом. Упершись локтями в колени, он обхватил щеки ладонями, всем видом демонстрируя желание поболтать.

Однако Чу Ваньнин не обратил на него никакого внимания, продолжая молча исследовать барьер. Глаза его были закрыты, но казалось от него исходит такой холод, что даже его длинные ресницы покрылись инеем.

— Не удалось ничего обнаружить? – попытался разговорить его Жун Цзю.

Подождав некоторое время, он подумал, что раз уж Чу Ваньнин не обращает на него внимания, но все же не прогоняет, можно приступить к делу. Произнеся еще несколько ничего не значащих фраз, он понизил голос до таинственного шепота:

— Господин бессмертный Чу, на самом деле тогда я ведь не сказал вам всей правды. Побоялся, что вы будете смотреть на меня свысока и, отбросив жалость, бросите меня здесь.

Черные брови Чу Ваньнина сошлись над переносицей, как два острозаточенных меча. За внешней невозмутимостью и самоконтролем бушевало пламя гнева, и теперь хватило бы и легкого толчка, чтобы оно вырвалось наружу.

Разве этот огонь мог укрыться от острых глаз Жун Цзю?