Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

В горле пересохло. Задыхаясь от этого грубого напора, не в силах больше сдерживаться, он запрокинул голову и прикрыл свои раскосые глаза феникса.

Рассеянная водяная дымка скрыла все вокруг.

Когда Мо Жань развернул его, Чу Ваньнин почувствовал, как под водой крепкие бедра Мо Жаня плотно прижались к его ягодицам. Вжимаясь лицом в прохладную скалу, он ощущал, как температура внизу росла с огромной скоростью, заставляя его крепко смежить веки от стыда. Разве мог он когда-то представить, что однажды будет сбит с праведного пути собственным учеником и дойдет до такой степени бесстыдства, что будет предаваться с ним разврату в купальне Мяоинь, куда в любой момент мог заглянуть кто угодно.

Стыд, растерянность, желание, возбуждение — от наплыва всех этих чувств его взгляд начал терять фокус.

В этот момент он ясно почувствовал, как что-то толстое, длинное и обжигающе-горячее уперлось ему между ног и заскользило между его ягодицами. От неожиданности его дыхание сорвалось и он невольно выдохнул:

— Ах…

Мужчина за его спиной на миг замер. Кажется этот вздох еще больше возбудил его, потому что в следующий миг он еще крепче обхватил Чу Ваньнина за талию и с силой толкнулся в него под водой.

Хотя Мо Жань не вошел в его тело, а лишь вколачивался между его ног, он был очень сильно возбужден, ведь под ним был Чу Ваньнин — самый сильный афродизиак его жизни.

Он так сильно вжался в его тело, что казалось, при каждом его толчке водная гладь с плывущими по ней цветами лотоса лишь слегка колышется, в то время как под водой горячего источника толстый и длинный член терся о внутреннюю часть бедер Чу Ваньнина, упорно и жадно, несколько раз скользнув по тому самому потайному любовному гнездышку[196.9]. Голова Мо Жаня была как в тумане. Охваченный вожделением, он был на грани того, чтобы, забыв обо всем, задрать бедра Чу Ваньнина и, удерживая его на руках, ворваться в него, позволив тому уютному местечку, что в прошлой жизни столько раз щедро одаривало его наслаждением, поглотить его, плотно обхватить и засосать. Ему хотелось крепко обнять Чу Ваньнина и прижать его к себе так сильно, чтобы войти до конца, разом и полностью овладев им. Он жаждал позволить бедрам Чу Ваньнина до боли сжимать его талию, пока вытраханный и рыдающий от наслаждения, он будет кончать под ним.

— Ваньнин…

Из онемевшего горла вырвался влажный хриплый стон.

Глаза Мо Жаня потемнели, ритмичный шорох накатывающих волн слишком уж напоминал звуки их совокуплений из прошлой жизни. Ощущения от горячей воды в источнике в сочетании с трением о бедра Чу Ваньнина неизбежно привели к тому, что он почти потерял разум.

Боясь сотворить что-нибудь еще более безумное, он с хриплым стоном повернул Чу Ваньнина и прижался грудью к его груди. Водопад похоти застлал им глаза и лишил разума, горячие брызги падали на опьяненные любовной страстью лица. Мо Жань неистово приник к его подбородку, потом яростными поцелуями по линии челюсти добрался до рта, чтобы жадно и деспотично впиться в губы Чу Ваньнина.

Другая рука скользнула вниз, чтобы, обхватив средоточие болезненного желания Чу Ваньнина, прижать его к своему стоящему колом члену.

Чу Ваньнин и подумать не мог, что такое возможно. Усилившееся возбуждение от трения их половых органов друг об друга привело к тому, что обессиленно прикрыв глаза, он запрокинул голову и хрипло застонал:

— Мо… Мо Жань…

Он успел только невнятно простонать его имя, так как следующий сорвавшийся с его губ звук был запечатан чужим ртом. Обхватив вместе их члены, Мо Жань быстро и яростно двигал рукой, надрачивая и даря головокружительное удовольствие им обоим. Крепко обнимая своего Учителя, он чувствовал, как тот едва уловимо дрожит в его объятиях. Эта дрожь, которую Чу Ваньнин не мог контролировать, породила в сердце Мо Жаня безграничную нежность, желание оберегать и любить его, но в то же время она грозила свести его с ума и делала совершенно одержимым.

Когда поцелуй закончился и их губы с трудом разъединились, охваченный этой дикой кипящей страстью Чу Ваньнин почти неосознанно открыл глаза и посмотрел вниз, туда, где их тела неистово терлись друг об друга.

Хватило одного взгляда, чтобы кожа на его голове онемела.

Впервые он так ясно видел член Мо Жаня, и это, в самом деле, оказался смертоносный клинок из плоти и крови: толстый и крепкий, исполненный мощи и угрозы. От сексуального возбуждения на огромном половом органе выступили вены, влажная и липкая от предэякулята головка ритмично и плавно скользила и терлась о живот Чу Ваньнина.

Чу Ваньнин поспешил крепко сомкнуть веки. Все его тело тряслось словно в лихорадке, в голове воцарился полный хаос.

«Как он может быть таким огромным?.. Как такое может войти в меня? Пожалуй, я даже в рот его взять не смогу, меня просто сразу же вырвет. Как можно такое…»

Ему было очень стыдно, его глаза покраснели, словно в них насыпали песок.

«Если такую штуку вставить в меня, я ведь, наверное, умру?»