Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

К сожалению, железный веер не мог стать еще больше, а в городе под ними было слишком много людей, которых они не могли спасти. Сюэ Чжэнъюн опустился на колени и наклонился, чтобы поднять еще одного рыдающего малыша, но веер не выдержал и опасно накренился. Ему пришлось разжать пальцы, но до этого он успел увидеть заплаканное лицо и испуганные глаза, в которых на миг блеснул огонек надежды, прежде чем ребенок снова упал вниз.

Многое повидавший на своем веку несгибаемый воин с железными нервами не сдержался и расплакался как дитя:

— Почему? Почему все так? Неужели так много невинных должно погибнуть только потому, что с одним человеком поступили несправедливо? — у Сюэ Чжэнъюна перехватило дыхание от подступивших к горлу рыданий, по его щекам градом катились слезы. — Разве мало обрушившихся на этот мир бедствий? Столько человеческих жертв… неужели небесам все еще недостаточно?

Глаза госпожи Ван тоже покраснели. Она держала на руках двух спасенных детей. Родители этих малышей на вытянутых руках подняли их на железный веер, но сами взобраться не успели и погибли в огне. Дети плакали, и госпожа Ван гладила их по волосам, пытаясь утешить, но не знала, что сказать.

Она оглянулась и увидела позади несколько десятков заклинателей на мечах. Большую часть уже охватило пламя, были и те, кто полетел в другом направлении, но Чу Ваньнина и Мо Жаня среди них не было. Со слезами на глазах она мысленно вознесла молитву Небесам за этих двух дорогих ее сердцу людей.

Рядом с ними летел Цзян Си. Он продолжал держать на руках все еще не пришедшего в себя Сюэ Мэна. Пламя освещало его красивый профиль и сурово сжатые губы. К сожалению, его великолепный изящный клинок не подходил для перевозки тяжестей и теперь сердито гудел у него под ногами.

Цзян Си с отвращением взглянул на Сюэ Мэна. У него на лице было написано, что он думает о том, а не скинуть ли этого парня в бушующий под ними огонь, но встретив полный мольбы взгляд сидевшей на веере госпожи Ван, угрюмо нахмурился, поджал губы и не бросил.

Плачущий Сюэ Чжэнъюн попытался вытащить еще одного совсем маленького ребенка, надеясь на то, что духовное оружие выдержит, но каким бы большим ни было его сердце, железный веер не мог вместить всех.

Когда ему снова пришлось отпустить детскую руку, Сюэ Чжэнъюн сам чуть не упал вниз. Страдая от собственного бессилия, он стоял на коленях на краю веера, скрючившись словно от удара в живот… и вдруг его ослепила серебристо-алая вспышка. Это Цзян Си, взмахнув рукавом, при помощи духовной силы подтянул к себе девочку, которую до этого не смог удержать Сюэ Чжэнъюн.

Раздраженный гул его изысканного меча стал еще громче.

У Цзян Си всегда был плохой характер. Подняв ногу, он пнул Сюэхуан и прикрикнул на него:

— Что ты ноешь? Силенок не хватает, так садись и жди, пока не сгоришь.

Сюэхуан в самом деле тут же замолк и больше не гудел, бесшумно неся Цзян Си и двух других людей, но тонкая рукоять выглядела настолько утомленной, словно могла сломаться в любой момент.

Подлетев к Сюэ Чжэнъюну, Цзян Си взглянул на него с нескрываемым презрением и сделал ему выговор:

— Как мужчина может плакать? Не можешь спасти — значит не способен! И не надо рисоваться, берясь за то, что тебе не под силу!

— Брат… — поспешила вмешаться госпожа Ван.

— А разве я не прав? — ухмыльнулся Цзян Си. Несмотря на невероятную красоту, с этой кривой усмешкой его лицо выглядело отталкивающим и неприятным. — Если бы в прошлом ты не сбежала с ним, а осталась в Гуюэе, то сейчас не была бы такой слабой и никчемной! Даже мечом сама управлять не можешь! Так освободи место, чтобы твой добросердечный героический муженек смог спасти еще кого-нибудь.

Госпожу Ван будто ножом ударили. Она опустила голову, скрывая выражение глаз за занавесом ресниц, и больше не произнесла ни слова.

А где-то далеко от них, в совершенно противоположном направлении летел также значительно увеличившийся в размерах меч Мо Жаня, на котором теперь, кроме Чу Ваньнина, сидело множество спасенных простых жителей Верхнего Царства.

Многие тряслись и рыдали, глядя на то, как их родные дома исчезают в быстро наступающем море огня. Отблески пламени отражались в полных слез глазах, и людям оставалось только сомкнуть веки и горько плакать.

В этой атмосфере всеобщей скорби Мо Жань не проронил ни звука. В отличие от Сюэ Чжэнъюна он не тратил душевные силы на то, чего не мог изменить. Когда он понял, что его меч не сможет поднять больше людей, то просто перестал смотреть вниз и вслушиваться в рыдания и мольбы, доносившиеся из поселений, мимо которых они пролетали.

— Впереди море, — он слегка нахмурил брови, — Учитель, куда мы теперь?

— Ты сможешь продержаться до острова Фэйхуа[172.1]?

Так как остров Фэйхуа в Восточном море и правда был ближе всего к Линьи, Мо Жань кивнул:

— Выдержу, но я не знаком с Восточным морем и мне потребуется время, чтобы найти его. Учитель, присмотрите за людьми. Пусть уже приходят в себя. На мече слишком тесно, и если они заснут, боюсь, точно свалятся.

— Хорошо, — ответил Чу Ваньнин.