Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

В этот момент он мысленно возвращался в тот день, когда уменьшившийся Чу Ваньнин наблюдал за его тренировкой в лесу. Нежная мелодия, которую он наигрывал, подсказывала ему, когда нужно ускориться, а когда замедлиться.

И в этот раз, чуть склонив голову, Сюэ Мэн ясно вспомнил каждую ноту той мелодии, словно она только что прозвучала в его ушах.

Он сосредоточился на этом звуке, возвращая себе самообладание и хладнокровие, затем открыл глаза и увидел, как сверху падает сломанный сухой стебель бамбука. В тот же миг в его зрачках отразился блеск меча. Лунчэн со свистом рассек воздух и превратился в неуловимую молнию, что, добравшись до цели, породила снегопад.

И вот сабля вернулась в ножны, и ее хозяин гордо расправил плечи. Разрезанная на тысячи нитей увядающая листва бесшумно упала на его сапоги.

Сюэ Мэн опустил голову и на какое-то время вновь стал похож на изнеженного и несдержанного молодого господина.

Но когда он снова поднял глаза, его лицо выражало решимость, а взгляд был ясным и спокойным, как бурный поток, который наконец-то влился в озеро, став мирным и степенным.

Прошло пять лет.

Сюэ Мэн снова вынул саблю из ножен и начал протирать белой тканью. Когда он уже собирался вложить оружие в ножны, то услышал звук приближающихся торопливых шагов. Ученик подбежал к нему, крича на ходу:

— Молодой господин! Молодой господин!

— Что случилось? — Сюэ Мэн нахмурился. — Несешься, сломя голову, где твои манеры? В чем дело?

— Павильон Алого Лотоса... — раскрасневшийся и запыхавшийся от бега ученик с трудом выдохнул, — Хуайцзуй… великий мастер Хуайцзуй вышел! Юйхэн... старейшина Юйхэн очнулся!.. Он очнулся!

Победитель сотен битв, легендарный Лунчэн с жалобным лязгом упал на землю.

Красивое, аристократически бледное лицо Сюэ Мэна вмиг посерело, а затем вспыхнуло лихорадочным румянцем. Его губы открывались и закрывались, а потом, даже забыв подобрать оружие, он словно на крыльях полетел к южной вершине Пика Сышэн. Он так спешил, что даже споткнувшись о камень на полпути, не обращая внимания на боль, шатаясь и запинаясь, помчался дальше.

— Учитель! Учитель! — Сюэ Цзымин, только что отчитавший ученика своей школы за неподобающее поведение, в одно мгновение растерял все свои благородные манеры.

Он подбежал ко входу в Павильон Алого Лотоса и в дверях столкнулся с выходившим Сюэ Чжэнъюном. Увидев своего сгорающего от нетерпения сына, готового ворваться в Павильон, Сюэ Чжэнъюн с улыбкой приобнял его, отводя прочь от дверей.

— Отец! — возмутился Сюэ Мэн, который буквально умирал от беспокойства.

— Полно, полно тебе. Я понимаю, что ты хочешь увидеть Юйхэна, — с улыбкой сказал Сюэ Чжэнъюн, — но он только пришел в себя, и совсем без сил. Сказал мне всего несколько слов и сразу уснул. Тебе самому потом будет неловко, если сейчас нарушишь покой своего учителя.

Сюэ Мэн ошеломленно застыл:

— Ты все верно говоришь, но... — но эти пять лет были просто невыносимы. Ему столько всего нужно было рассказать Учителю. Он хотел прямо сейчас сообщить ему, что все-таки смог занять первое место на собрании в Линшане, что уничтожил и изгнал сотни демонов и...

— Будь благоразумен.

— ...

Сказать Сюэ Мэну «будь благоразумен», было все равно, что поймать пальцами за горло ядовитую гадюку. Хотя он подчинился, излив свое недовольство лишь в долгом вздохе, его шея вытянулась вперед, как будто юноша пытался заглянуть за спину своего дородного отца и увидеть того, кто лежал на кровати за полуприкрытой дверью.

Не желая сдаваться, Сюэ Мэн, поджав губы, взмолился:

— Я ведь... просто войду и взгляну на Учителя. Я не буду ничего говорить.

— Я что, не знаю тебя? Когда ты счастлив, орешь во все горло, — Сюэ Чжэнъюн впился в него проницательным взглядом. — После победы на горе Линшань перед посторонними ты изображал высокомерное безразличие, но стоило тебе вернуться домой, и пять дней кряду ты болтал без умолку о том, как сбросил Наньгун Сы со спины его волка. Даже тетушка Ли из зала Мэнпо теперь может повторить эту историю слово в слово. А теперь ты говоришь, что будешь молчать? Да кто тебе поверит?

— Ну хорошо, — Сюэ Мэн увял, — отец прав.

— Конечно, когда твой отец ошибался?

Обиженно надув губы, Сюэ Мэн все же не смог сдержать свое любопытство:

— Отец, как там Учитель?

— Очень хорошо. Великий Мастер Хуайцзуй даже смог удалить из его тела яд Божественной Ивы Чжайсинь Лю.

— Значит, Учитель больше не будет становиться Маленьким учителем Ся?

— Ха-ха, нет, больше не будет.

Сюэ Мэн почесал в затылке. Вопреки ожиданиям, он почувствовал сожаление при мысли о том, что больше никогда не увидит Ся Сыни.

— А во всем остальном? Есть какие-нибудь проблемы со здоровьем?

— Не волнуйся, все в порядке. Ну разве что, он спал пять лет, и теперь его лицо утратило былую свежесть, — Сюэ Чжэнъюн вспомнил выражение на лице Чу Ваньнина и рассмеялся. — К счастью, пока что он еще слаб, иначе точно устроил бы мне допрос с пристрастием, а я не слишком хороший рассказчик. О! Точно!..

Он вдруг задумался о чем-то, а потом обратился к Сюэ Мэну: