Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

Мо Жань чувствовал, как сходит с ума. Он подошел к кровати и снова попытался при помощи огнива зажечь свечу в надежде, что свет защитит его от когтей монстра, что тянулись к нему из мрака ночи. Но даже свече он был противен, даже свеча не хотела его спасать.

Он был брошен во тьме, его дрожащая рука сжимала огниво, судорожно пытаясь высечь искру, один раз, другой, но у него ничего не получалось.

Наконец, Мо Жань упал на кровать и разрыдался, не переставая бормотать извинения. Этой ночью, казалось, что вокруг его постели собрались люди из его прошлого, и все они требовали его смерти и проклинали его как самое страшное зло в этом мире. Мо Жань не знал, что делать. Он вдруг почувствовал себя совершенно беспомощным.

— Мне очень жаль. Простите, — повторял он снова и снова, но никто не обращал на это внимания.

Никто его не простил.

Лоб горел в лихорадке, сердце пылало в огне вины.

Вдруг ему показалось, что рядом кто-то тихо вздохнул.

Он открыл глаза и среди мстительных духов заметил Чу Ваньнина. Облик Учителя был все также незаурядно прекрасен, и одет он был в привычные свободные белые одежды с широкими рукавами.

Он подошел и остановился у его кровати. Хватая ртом воздух, Мо Жань с трудом выдохнул:

— Учитель... я не… я не достоин снова видеть тебя.

Чу Ваньнин ничего не ответил, просто взял огниво и сделал то, что так долго не удавалось Мо Жаню — неспешно зажег свечу.

Там, где Учитель, горел огонь.

Там, где Чу Ваньнин, было светло.

Опустив длинные ресницы, он какое-то время стоял перед подсвечником, а потом поднял взгляд, спокойно посмотрел на Мо Жаня и почти незаметно улыбнулся.

— Спи, Мо Жань. Видишь, свет горит. Не бойся, — сказал он.

На миг Мо Жаню показалось, что его сердце безжалостно пронзили металлическим прутом, голова взорвалась приступом мучительной боли. Эта фраза была знакома ему. Когда-то он уже слышал эти слова.

Но он никак не мог вспомнить.

Взмахнув длинными рукавами, Чу Ваньнин сел на край кровати. Ночь была все такой же холодной и дождливой, но в доме сразу стало тепло и уютно. Тьма рассеялась.

— Я останусь с тобой, — сказал Чу Ваньнин.

Когда Мо Жань услышал это, сердце сжалось так сильно, что стало невыносимо больно.

— Учитель, не уходи, — он крепко ухватился за длинный рукав Чу Ваньнина.

— Хорошо.

— Если ты уйдешь, станет темно.

Сгорая от стыда, Мо Жань плакал навзрыд. Цепляясь за Чу Ваньнина, он закрыл глаза второй рукой:

— Пожалуйста, не бросай меня... Я тебя умоляю... Я правда... я правда больше не хочу быть императором. Учитель… не отвергай меня.

— Мо Жань.

— Пожалуйста! — возможно из-за жара, его разум притупился, и он стал излишне эмоциональным и уязвимым, а может, в глубине души Мо Жань уже знал, что это только сон, и, значит, как только он проснется, Учитель исчезнет, поэтому продолжал бормотать, — Прошу, не отвергай меня.

В ту ночь бесчисленные мстительные духи бились в окно, надеясь войти в дом и забрать его жизнь.

Но во сне Мо Жаня Чу Ваньнин зажег лампаду, и слабый свет рассеял бесконечную холодную тьму.

— Хорошо, — сказал Чу Ваньнин, — я не уйду.

— Не уйдешь?

— Не уйду.

Мо Жань открыл рот, чтобы поблагодарить его, но из горла вырвался только жалкий всхлип, похожий на скулеж собаки, обиженной, но изо всех сил пытающейся угодить хозяину.

Уже проваливаясь в сон, Мо Жань разлепил веки и, взглянув на Чу Ваньнина, пробормотал:

— Вы сказали, что не уйдете, сказали, что не бросите меня. Но итоге все оставили меня... Я никому не нужен. Половину своей жизни я прожил как брошенная собака... Меня брали на несколько дней, а потом прогоняли… Я устал... Правда... Учитель... я так устал... я не могу больше терпеть… не могу идти дальше...

Он и правда был как бездомный пес с грязной шерстью и обломанными когтями, который пил на ветру, спал на росе и, ради выживания, дрался за еду с дикими кошками и нищими.

Долгое время над ним издевались, и он перестал доверять людям. Обычный пес, увидев, что кто-то присел перед ним на корточки, будет ждать, что его накормят, но бездомная собака подумает только, что сейчас в нее бросят камень. Пытаясь уберечься от боли, он всегда был настороже, и скалил зубы на всех подряд, но таким его сделала жизнь.

— Учитель, если однажды ты захочешь отказаться от меня, просто убей, но не прогоняй, — от подкативших слез перехватило горло, но он тихо продолжил, — это слишком больно, когда тебя бросают снова и снова. Я предпочту умереть.

Он действительно сгорал в лихорадке. В конечном итоге, Мо Жань уже не помнил, где он, а потом не мог вспомнить даже то, кем был этот человек в его сне.

Перед тем как впасть в забытье, он прошептал:

— Мама… Так темно и страшно... Я хочу домой.

Автору есть, что сказать:

Для названия главы я использовала строчку из стихотворения Ду Фу: «Старый друг появляется в моих снах, светлый облик его я храню в своей памяти. Благородный муж теперь в западне, кто же поможет встать на крыло?»

Указываю, чтобы не было недоразумений.

Глава 124. Учитель вернулся к жизни