Чу Ваньнин определенно опять небрежно перевязал свои раны, прежде чем отправиться туда для принятия наказания коленопреклонения. Мо Жань знал, каким невыносимо упрямым и непреклонным он был. Его Учитель никогда даже на йоту не задумывался о том, что его тело может выдержать далеко не все. А Сюэ Мэн не мог остановить его, даже если бы попытался.
Конечно же, снаружи Зала Яньло горела маленькая лампа и свечной воск медленно капал на подсвечник.
Прямой, как сосна, Чу Ваньнин стоял на коленях спиной к двери.
Мо Жань даже немного пожалел о том, что пришел сюда, когда увидел эту фигуру. Сейчас середина ночи, и что он делает? Прибежал сюда, чтобы увидеть Чу Ваньнина? Он сошел с ума?
Но он уже был здесь, и было бы глупо просто развернуться и уйти.
Мо Жань на мгновение задумался и решил пойти на компромисс: он не уйдет, но и не войдет. Юноша поставил фонарь у ног. Стоя у окна снаружи, он оперся локтями о раму, подпер ладонями щеки и издали уставился на Чу Ваньнина.
Медные колокольчики, свисавшие с углов крыши, издавали нежный звон, сладкий аромат цветов и растений наполнял ночной воздух.
Стоящего у окна и стоящего на коленях разделяло ярко-красное решетчатое окно и заполненное тишиной пространство зала.
Если бы это было до перерождения, Мо Жань, используя свой императорский статус, мог бы войти в зал и приказать Чу Ваньнину прекратить обдумывать свои ошибки, подняться с колен и вернуться к себе для отдыха. Если бы Чу Ваньнин отказался, у него появилась бы возможность сломить его сопротивление и силой унести домой.
Но сейчас у него не было ни статуса, ни способностей.
Он даже не был таким высоким, как Чу Ваньнин. В голове Мо Жаня был полный раздрай. Он тайно наблюдал за этим человеком, а тот ничего не замечал. Он не видел лица Чу Ваньнина, но и тот не видел его лица.
Так белый кот всю ночь стоял на коленях и не оборачивался. А тупая псина стояла всю ночь и никуда не уходила.