Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I

Мо Жань издали окинул его изучающим взглядом. Хотя морально он уже подготовил себя к этой встрече, все же, увидев этого человека прямо перед собой живым и здоровым, он содрогнулся каждой косточкой своего юного тела.

И хотя одна его половина тряслась от страха, вторая, вне всякого сомнения, дрожала от… возбуждения.

Его Учитель.

Чу Ваньнин.

В прошлой жизни, когда Сюэ Мэн перед его кончиной все же смог добраться до Дворца Ушань, именно о судьбе этого человека он в слезах молил его рассказать.

Именно этот мужчина постоянно вмешивался в великие дела Мо Жаня, служил помехой его грандиозным замыслам, и в конце концов он заточил его и истязал до самой смерти.

Вроде бы логично, что, сломив волю противника и отомстив ему за все сполна, Мо Жань должен был испытать радость и удовлетворение. Широкое море принадлежит рыбам, бескрайнее небо — птицам, а весь мир — ему одному, ведь теперь в нем не осталось никого, кто мог бы встать у него на пути. Именно так поначалу и думал Мо Жань.

Но, похоже, это было не совсем верно.

После смерти Учителя вместе с ненавистью и злобой он как будто похоронил кое-что еще.

Мо Жань, никогда не обращавший внимания на свое образование, не мог даже правильно сформулировать, с чем связано это чувство потери, но если бы смог, то точно сказал бы, что в тот день он потерял единственного достойного противника[6.3].

Тогда же он только понял, что теперь, когда его старый враг навеки покинул этот мир, у него не осталось цели и ему не с кем сражаться.

Когда Учитель был жив, Мо Жань боялся его, дрожал от страха так, что волосы на всем теле вставали дыбом. Он был словно привыкший к побоям бездомный пес, у которого от звука удара колотушки начинали ныть кости, лапы подгибались, а изо рта текла слюна. Даже сейчас его икры тут же свело судорогой.

Со смертью Учителя Мо Жань избавился от самого страшного для него человека. Он сразу почувствовал, что возмужал и вырос в собственных глазах, сломав оковы, наложенные на него учителем. Впредь, что бы он ни сделал, никто не окинет его гневным взглядом, не поставит его на колени и не даст ему затрещину.

Ради того, чтобы отпраздновать это событие, он открыл кувшин выдержанного вина «Белые Цветы Груши», уселся на крыше и всю ночь пил в одиночестве. Тогда, под воздействием алкоголя, он вспомнил свою юность, и шрамы на спине, оставшиеся после порок Учителя, снова начали гореть, совсем как свежие.

Сейчас, своими глазами увидев своего уважаемого наставника, Мо Жань уставился на него не только со страхом и ненавистью, но и с каким-то странным, искаженным восторгом.

Вновь обрести безвозвратно утерянного в прошлом достойного противника — кто бы не обрадовался?

Не обращая внимания на вторгнувшихся на гору Хоу учеников, Чу Ваньнин по-прежнему сосредоточено противостоял напирающей нежити.

Изящные черты его лица, прямые густые брови, холодный взгляд чуть прищуренных глаз феникса — весь его облик олицетворял собой спокойствие и отрешенность от мирской суеты. Даже посреди этого черного вихря и кровавого дождя он выглядел так, словно в любой момент мог зажечь курительные свечи и сыграть на гуцине.

Тем не менее, сейчас этот утонченный красавец держал в руке сияющий холодным блеском, изгоняющий демонов длинный меч, с которого, словно россыпь бисера, на землю падали капли алой крови. Взметнулись широкие рукава — и сверкающий клинок с грохотом опустился на лестницу из голубого камня, расколов ее на две части. Глубокая трещина прошла от горных ворот до подножия горы, и несколько тысяч ступеней гигантской лестницы в один момент осыпались в образовавшуюся бездонную пропасть!

Ебать, как впечатляет!

Как же много лет прошло с тех пор, как он имел возможность своими глазами увидеть истинную мощь своего наставника?

Мо Жань оказался не готов вновь столкнуться с этой подавляющей неукротимой духовной силой. По въевшейся в кости привычке у него тут же подогнулись колени и, не устояв на ногах, он с глухим стуком рухнул на колени.

Не собираясь затягивать, Чу Ваньнин быстро уничтожил всю нечисть, одновременно аккуратно закрыв брешь в барьере силой своего духа. Восстановив границу с призрачным миром, он неспешно слетел вниз и предстал перед Мо Жанем и Сюэ Мэном.

Сначала он мельком посмотрел на стоящего на коленях Мо Жаня, затем взгляд раскосых глаз феникса[6.4] небрежно соскользнул на Сюэ Мэна.

— Опять набедокурил?

Мо Жань испустил полный смирения вздох. Учитель всегда обладал этой способностью сразу же вникнуть в суть проблемы.

Сюэ Мэн ответил:

— Учитель, покинув орден, Мо Жань совершил сразу два серьезных проступка: развратничал и воровал. Прошу наставника вразумить его.

Какое-то время Чу Ваньнин просто молчал, а затем с каменным лицом холодно произнес:

— Ясно.

Мо Жань: — …

Сюэ Мэн: — …

Оба парня были несколько обескуражены. Это все? И больше ничего?