Хаски и его учитель белый кот. Том 1

На чудовищном звере, небрежно скрестив ноги, полусидел, полулежал красивый юноша с высокомерным взглядом. Из-под его роскошных легких доспехов виднелась ярко-алая мантия, рукава нижних одежд были вышиты тонкой золотой нитью. На его голове был полушлем, увенчанный «львиной короной», с которой свисала связка мягких алых кисточек.

Увидев его, высокомерные совершенствующиеся немедля опустились на колено и, приложив руку к груди, одновременно прокричали:

— Добро пожаловать, молодой господин!

— Ладно, ладно, — юноша нетерпеливо махнул рукой. — Если уж вы так рады меня видеть, то поприветствовали бы и моего волка.

— Пфф! — Мо Жань рассмеялся и прошептал Чу Ваньнину: — Он потребовал, чтобы они оказывали его волку те же почести, что и ему. Он что, ставит себя вровень с псиной?

— ...

Юноша нахмурился, развалившись на мягкой спине демона:

— Кто хозяин этой вонючей гостиницы? Где он?

Хотя хозяйка и испугалась, она хладнокровно шагнула вперед и с улыбкой обратилась к гостю.

— Хотя я всего лишь служанка недостойная взгляда бессмертного господина, эта гостиница в моем ведении.

— О! — молодой человек посмотрел на нее. — Я хотел бы задержаться тут, но терпеть не могу людскую болтовню и тесноту. Скажи этим людям, что я компенсирую их расходы.

— Но бессмертный господин...

— Понимаю, ты в сложной ситуации, так что это тебе. Хотя, если ты все равно против — ничего страшного. Забудь, — юноша развязал поясной мешок и бросил хозяйке. Внутри лежала груда магических золотых таблеток девятого уровня. Такие таблетки могли за месяц заметно повысить уровень совершенствования и продавались на рынке примерно за две тысячи золотых за штуку. Хозяйка подхватила мешочек и, заглянув внутрь, переменилась в лице от удивления, на смену которому быстро пришло облегчение.

Ни один совершенствующийся не откажется от такого подарка. Теперь будет несложно уговорить их уйти.

Пока хозяйка извинялась перед гостями и дарила им подарки, юноша зевнул и презрительно посмотрел вниз на своих слуг.

— Отбросы, почему мне приходится делать все самому?

Те переглянулись и залепетали:

— Молодой господин так мудр, молодой господин так силен!

Кроме Чу Ваньнина и Мо Жаня, которых не интересовали ни деньги, ни таблетки, все посетители забрали свои вещи и , не смея жаловаться, исчезли из гостиницы, чтобы поесть где-нибудь еще.

— Господин, почти все ушли, — доложила хозяйка гостиницы, — но двое гостей отказались, потому что уже слишком поздно и один из них нездоров, так что они не хотели бы искать другое место для ночлега. Видите ли...

— Забудь об этом, — юноша довольно махнул рукой, — мне нет дела до болезных людей. Не беспокой меня более.

Болезный совершенствующийся Чу Ваньнин промолчал.

Хозяйка гостиницы тут же просияла и с воодушевлением воскликнула:

— Ах, молодой господин так добр! Но уже поздно. Желает ли молодой господин отдохнуть или сначала поесть?

— Я голоден. К черту отдых! Неси еду!

— Если молодой господин голоден, то ему приготовят лучшие блюда. Нашему повару особенно удаются «львиные головы»* и хрустальная говядина...

— Разъяренные львиные головы*? — юноша явно не был южанином и не разбирался в блюдах южной кухни. Услышав название, он на мгновение удивился, а потом махнул рукой. — Нет, не понимаю. Что это за дрянь?

[*Игра слов оба выражения звучат совершенно одинаково “сефэньшицзытоу”: *蟹粉狮子头 — крабовое мясо в пасти льва; **泄愤狮子头 — разъяренная голова льва].

Поначалу он казался наследником знатного рода, то теперь вел себя, как ребенок внезапно разбогатевшего торговца.

— Что бы ни захотел молодой господин, — угодливо ответила хозяйка. — Наша гостиница постарается удовлетворить любой ваш запрос.

— Правильные слова, — юноша указал на своих подчиненных. — Принесите каждому из них по пять цзиней* тушеной говядины, и десять для меня. Еще две бараньи ноги и пол-литра подогретого вина. Пожалуй, хватит, чтобы перекусить. Уже слишком поздно, чтобы набивать живот.

[*斤цзинь — 500 грамм; т.е. 5 цзиней — 2,5 килограмма, 10 цзиней — 5 килограмм].

— Вот это да! — изумился Мо Жань.

Он обернулся, чтобы вместе с учителем посмеяться над юношей с аппетитом бездонной бочки, но Чу Ваньнин пристально смотрел на этого загадочного незнакомца, и его глаза как будто затянуло тревожной дымкой.

Не задумываясь, Мо Жань спросил:

— Кажется, Учитель знает его?

— Да.

Он спросил, не подумав, поэтому был удивлен, узнав, что Чу Ваньнин в самом деле знаком с этим парнем.

— Что? Тогда кто он?

— Единственный сын Главы ордена Жуфэн, — тихо сказал Чу Ваньнин. — Наньгун Сы*.

[*南宫驷Nángōng Sì Наньгун Сы — 南宫 наньгун: в китайской мифологии — дворец бессмертных; 驷 сы: четверка (“дьявольское число” для китайцев)].

Неудивительно, что Чу Ваньнин узнал его. Он ведь сам был приглашенным мастером ордена Линьи Жуфэн и, конечно, не раз встречал сына Главы. Также неудивительно, что сам Мо Жань не смог узнать его, потому что когда в прошлой жизни он уничтожил орден Жуфэн, Наньгун Сы уже давно умер от какой-то болезни.