Хаски и его учитель белый кот. Том 1

— Даже если и родственники, что с того?

— А?

Чу Ваньнин посмотрел на отца и сына под деревом и произнес без тени эмоции на лице:

— В любом случае, прошло двести лет. Все уже умерли.

Сказав это, он повернулся и ушел.

Мо Жань некоторое время просто стоял на месте, прежде чем со всех ног помчался догонять его:

— Эй, как у такого маленького мальчика может быть такой дрянной характер? Даже если и умерли, они все равно твои предки. На твоем месте, вернувшись домой, я бы поставил огромный алтарь и совершил моление за их души. А потом воздвиг огромную золотую статую Будды, с головы до ног украсил жемчугом и драгоценностями и каждый год совершал обряд возжигания благовоний. Разве ты не хочешь получить покровительство предков? Эй… остановись... не беги так быстро!

Прогуливаясь по городу, они обнаружили, что жители собирают рисовую солому и делают из нее пугала. Расспросив их, они выяснили, что это делалось по поручению князя Чу Сюня. Каждый житель Линьаня, независимо от возраста и положения, должен был иметь соломенную копию. Каждую «фальшивую куклу» заворачивали в бумажные одежды и окропляли кровью человека, чьей заменой он должен был стать.

Принцип использования «кукол» был схож с жертвоприношением речному богу. Чтобы обмануть его, люди, вместо человеческой головы, бросали в воду фаршированную мясом паровую булочку.

Основная часть призраков и демонов не обладали развитым интеллектом, и даже маленькая хитрость могла обмануть их. Ярким примером была Призрачная Госпожа из города Цайде, которую смог обмануть Чу Ваньнин. Хоть она и доросла до статуса божества, все равно по сути осталась глиняной болванкой, которую можно было легко обвести вокруг пальца.

Таким образом, чтобы спасти жителей, Чу Сюнь придумал два способа защиты. Во-первых, это талисманы сокрытия души, которые не позволяли призракам обнаружить присутствие живых людей, позволяя им сбежать. Во-вторых, соломенные чучела, которые должны были заменить жителей, когда те покинут город. Если бы призраки сразу обнаружили, что живых в Линьане больше нет, они сразу бросились бы на их поиски. Чучела позволяли создать видимость присутствия людей, давая жителям время на эвакуацию в место защищенное положительной духовной энергией.

Однако эти приготовления только увеличили груз на сердце Мо Жаня и Чу Ваньнина.

Князь Чу Сюнь так хорошо все продумал, так почему его план провалился?

С этими тревожными мыслями они вернулись в резиденцию префекта. К этому времени небо уже зловеще потемнело. Многие из тех, кто жил в отдаленных районах, не хотели возвращаться вечером домой. Прихватив постельные принадлежности, они со всеми слугами и домочадцами пришли под защиту барьера. Молодой князь на ночь не запирал двери своего дома, только одетая в белое стража регистрировала пришедших и патрулировала границы защищенного магией периметра.

К тому времени, как Мо Жань и Чу Ваньнин прибыли на ночлег, в особняке уже не осталось свободных комнат, и даже двор был занят. В каждом помещении находилось по три или четыре семьи. Людей было так много, что яблоку негде упасть.

Не найдя для себя места в доме, они решили устроиться на ночлег на крыше галереи. Конечно, для них не нашлось ни кровати, ни циновки, поэтому Мо Жань попросил у охранника немного соломы. Устроив ложе на крыше, он, подхватив Чу Ваньнина на руки, аккуратно поднял его наверх.

— К сожалению, тебе придется сегодня спать тут.

— Здесь очень хорошо, — ответил Чу Ваньнин, устраиваясь на соломе.

— В самом деле? — Мо Жань рассмеялся, и тоже поднялся на крышу. — Я тоже так думаю.

Он растянулся во весь рост, закинул руку за голову и посмотрел на деревянную крышу соседнего здания.

— Младший брат, а созданная птицами иллюзия действительно хороша. Хотя в основе этого сна лежат лишь воспоминания выживших, мир восстановлен с таким мастерством, что можно в деталях разглядеть даже трещины на дереве арочных пролетов.

— В конце концов, юйминь наполовину боги. Хотя их духовная сила несравнима с магией истинного бога, они могут создавать вещи, недоступные смертным.

— И то верно, — Мо Жань подмигнул ему, перевернулся и, схватив охапку сена, посыпал им свою голову. — Я не хочу спать.

Чу Ваньнин насмешливо взглянул на него и в шутку спросил:

— Хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку?

Он не предполагал, что этот толстокожий Мо Жань рассмеется и заявит:

— Хорошо, просто отлично! Младший брат, расскажи мне сказку о Дун Юне и Седьмой фее[3].

[3]《天仙配》одна из интерпретаций легенды о «Пастухе и Ткачихе» — сказка о любви простого смертного и дочери Небесного императора. Чтобы вылечить своего слепого отца, пастух соблазнил небожительницу, позднее, хотя они поженились в мире людей, царственный отец забрал ее на небеса.

Чу Ваньнин не ожидал, что Мо Жань воспримет его шутку всерьез. На щеках вспыхнул гневный румянец:

— Как ты додумался до такого? В твои годы должно быть стыдно вести себя так по-детски.

Мо Жань рассмеялся: