Хармс Даниил

всегда всегда в глубине политик наука умеет много гитик.

Козлов —

Неправ ты дорогой товарищ.
Довольно мы с тобой кувыркались
и Федьку за ноги таскали.

Окнов —

Погибнешь ты, печаль, тоска ли заполоснёт тебе мозги.

Козлов —

Не вижу ни зги в твоих речах.

Окнов —

О ты несомненно зачах
читая газет скучную структуру,
вот и дождался с ума сошествия
в живот из головы
и по ногам и в пятку.
Эй, где хвостик мысли?
а он уж в землю нырк.
Вот прыткий!

Козлов —

Нет, давай по порядку
посмотрим раньше моих речей
открытки.

Окнов —

В них я не вижу ни боба —
пощади меня Боже Твоего раба.

Козлов —

Да ты никак религиозный!

Окнов —

Это вопрос очень серьезный.
Материя по мойму дура
ее однообразная архитектура
сама собой не может колебаться.
Лишь только дух её затронет робко
прочь отлетает движения пробка.
из тёмных бездн плывут жары акулы
в испуге мчатся молекулы
с безумным треском разбивается
вселенной яйцо
и мы встав на колени видим Бога лицо.
Тот-же кто в папахе рока
раб ума, слуга порока
погибает раньше срока
поражённый кочергой.
Поражённый кочергой.

Козлов —

Скверно думаешь товарищ
и несёшь одну фасоль
революции пожарищ
Богом уши не мозоль.
Мало мы с тобой кувыркались
Федьку за ноги — фан…

(падает поражённый кочергой.)

Окнов —

Как я его трахнул.
Разом смолк.
А теперь, пока не поздно,
дам тягу в окно.

Окно —

Я внезапно растворилось.
Я дыра в стене домов
мне все на свете покорилось
я форточка возвышенных умов.

всё

весеннее равноденствие <22 марта>

1931 года

* * *

Здравствуй стол.
ты много лет поддерживал мою лампу и книгу
а также разноцветные котлеты
Я под тобой ходил не нагибая головы
собирая подушечки мыслительных коровок

безумный! что тебя толкнуло
все сбросить на пол
что человек доверил твоему благоразумию
простой деревянный негодяй

Ххоермс

15 апреля 1931 года

Лампа о словах подносящих укромную музыку

1