Харассмент

– Я не могу завтра, – быстро проговорила Инга и почувствовала, что краснеет. Она отвернулась и тоже встала. – Работа. Допоздна. Можем во вторник.

– Значит, во вторник, – сразу же согласился Антон. Вроде бы он ничего не заметил.

Инге казалось, что он обувается и застегивает пальто бесконечно долго. Накинув на плечи халат, она наблюдала за ним, прислонившись к дверному косяку. Как только Антон собрался уходить, Инга вдруг свирепо, со всей страстью захотела, чтобы он ушел поскорее. Ее беспокойство и паранойя были готовы выплеснуться наружу – стоя в коридоре, она воображала, как откроет сейчас дверь и увидит за ней Илью. Долго сдерживаться Инга не могла и хотела только одного – остаться наедине с собой, чтобы привести мысли в порядок.

Антон наконец-то застегнул последнюю пуговицу, взял с пола свой рюкзак и повесил на плечо.

– Тогда до вторника, – сказал он, улыбаясь. Инга постаралась выдавить из себя ответную улыбку. Даже не видя себя, она понимала, что вышло у нее неубедительно. – Спишемся.

– Обязательно, – промямлила Инга.

Антон вроде бы слегка нахмурился, но уже в следующую секунду опять поцеловал ее, уже на прощание. Инга вспомнила, как точно так же ее первый раз на прощание здесь поцеловал Илья. Воспоминание обожгло ее, и, спасаясь, Инга притянула голову Антона к себе и поцеловала его крепче. Пусть не думает, что дело в нем. Он ни в чем не виноват.

Когда Антон выходил, она не сомневалась, что увидит Илью, притаившегося на лестничной клетке, но там, разумеется, было пусто.

Антон махнул ей и пошел вниз по ступенькам. Даже когда он скрылся из виду, Инга продолжала слушать удаляющиеся шаги. Только после того, как хлопнула дверь подъезда, она поняла, что все это время стоит, задержав дыхание, и наконец-то выдохнула.

На кухне Инга, традиционно сделав себе кофе, встала напротив окна. Она подумала, что это ее капитанский мостик, а следом – что не знает, как выглядит капитанский мостик и почему так называется. Бесполезные мысли роились, как стаи птиц под брюхом у огромной сизой тучи, и Инге нужно было сконцентрироваться на туче, но теперь, когда этому ничего не мешало, она почему-то не могла.

Каштан за окном так и стоял голым, хотя на деревьях в городе уже проклюнулась листва. Инга помнила, что он опаздывает каждый год, а еще под ним долго не сходит снег. Двор напоминал ей осколок зимы, который забыли смести, но ее это не огорчало, даже наоборот. Инге нравилось думать, что окна ее квартиры выходят в параллельный мир и в этом крохотном закутке она защищена от беспокойной настоящей жизни, ревущей за стенами.

Странно, но она по-прежнему совсем не терзалась угрызениями совести. Возможно, перед Антоном самую малость, но нисколько – перед Ильей. Она-то, которая так хвалилась своей непререкаемой верностью! Инга пригубила кофе. Этому находилось только одно объяснение: видимо, она никогда не воспринимала Илью всерьез и не считала себя чем-то ему обязанной. В каком-то смысле она вообще согласилась быть с ним вопреки своему истинному желанию, можно даже сказать – случайно! Скрашивала одиночество.

Вообще-то Инга знала, что это несправедливо. Они с Ильей никогда не договаривались, что вместе временно, пока один из них не найдет кого-то получше. С другой стороны, они вообще ни о чем не договаривались. Илья ни разу не сказал, что любит ее, – это, между прочим, еще недавно даже беспокоило Ингу. Они встречались уже больше четырех месяцев, но Илья избегал признаний – она была убеждена, что намеренно. Сама Инга тоже ничего не говорила. Во-первых, не в ее правилах было признаваться первой, а во-вторых, никакой любви и не было.

Зато теперь эта недосказанность явилась облегчением: так проще было думать, что между ними с Ильей нет ничего особенного, а значит, измена ее совершенно условна. Пожалуй, Антон мог не разделить ее точку зрения, но ему вовсе не обязательно знать. Все эти формальные правила романтического этикета Инга оставляла книгам – жизнь, сказала она себе, намного сложнее, и в ней главным было то, как она сама относилась к происходящему. Если отношениям с Ильей она не придает значения, то и признаваться в них незачем. Главное, закончить их поскорее.

Тут, конечно, была проблема. Инга не находила в себе решимости сделать это быстро. Все-таки они с Ильей работают вместе, потом им придется видеться каждый день. Если уж расставаться, то хорошо бы сначала прощупать почву, да и после лучше не рубить с плеча, а плавно свести на нет. Совсем славно было бы, если бы Илья сам ее бросил, но рассчитывать на это накануне поездки в Париж не приходилось. Это поездка вообще связывала Инге руки. Илья явно преподнес ее Инге как подарок, и расставаться с ним сейчас было некрасиво. Что ж, значит, после. Это как раз даст ей фору почти в месяц – более чем достаточно, чтобы постепенно отдалиться и закончить отношения без лишних драм.