Характерник

- Слушайте внимательно и исполните, как будет сейчас сказано, - инструктирую Салтыкова, - мы сейчас уйдем, Вы же немедля отправитесь в Тайный приказ, встретитесь с Иваном Полянским, предложите прием царем нашего посольства. Скажете ему, что у нас есть новые вести с Запорожья, касающиеся Сирко. Дело важное, государственное. Все понятно?

На утвердительный ответ боярина добавил:

- Сделайте, как сказано и у Вас все будет хорошо. Если пойдете наперекор, то жизни у Вас и Вашей семьи не будет. Запомнили?

После нашей "беседы" спокойно вышли из приказа, есаул и другие ходоки молчали, так и доехали до постоялого двора, только в своей комнате Крыловский высказал беспокоящую его мысль:

- Да, Иван, с тобой страшно! Так ведь и каждого из нас можешь заневолить?

- Не каждого, Василий Петрович, да и это против нашего понятия. Только ворогов.

- Ясно, с тобой лучше не воевать, - подвел итог есаул, только после этих слов остальные казаки как-то расслабились и натужно засмеялись.

После, когда мы пообедали в харчевне и вернулись в свою комнату, я предупредил есаула, что сейчас собираюсь отправиться к Кремлю, вызнать насчет ближнего боярина Матвеева. На вопрос: - Зачем, - объяснил, что надо повлиять и на него, иначе может доставить нам немалые неприятности, если он заодно с врагами атамана. Крыловский задумался на минуту, потом дал добро, только велел узнавать и колдовать осторожно, нам лишние неприятности ни к чему, и кошевому не поможем, и сами попадем, как кур в ощип. Предложил еще взять охрану, но я отказался, привлечем ненужное внимание, да и мне надо одеться как москаль, чубом и усами еще не обзавелся, так что буду как все вокруг. Сходил в ближайшую лавку, взял холщовые рубаху и порты (штаны), колпак на голову и кожаные сапоги, переоделся, с праздным видом направился в сторону Кремля.

Здесь осторожно выспрашивал у посадских о боярах, но Матвеева до вечера не дождался, пришлось вернуться ни с чем. Так ходил еще два дня, уже запомнил всех важных бояр, въезжающих в Кремль на каретах, другим чинам разрешалось только верхом. На третий день наконец появился нужный мне боярин, дождался выезда обратно, проводил его до усадьбы в Китай-городе. Этой же ночью осторожно прокрался к хоромам Матвеева, обошел вокруг, прощупывая ауры обитателей. На первом этаже, подклетье, размещаются подсобные помещения и прислуга, на втором, горнице - жилые комнаты для боярина и его домочадцев. Нашел в угловой комнате знакомую еще со дня ауру хозяина, стал "ворожить", накладывая подчинение. Заставил его встать, пройтись по комнате, снова лечь и забыть о происшедшем. Все, я его привязал к себе, днем можно с ним спокойно встретиться, обсудить наше сотрудничество, такой влиятельный вельможа нам будет полезен.

Утром после завтрака поехал на Яшке в Китай-город, постучал в ворота усадьбы Матвеева, через дворового холопа передал просьбу боярину принять меня по важному делу. Тот еще оглядел меня с сомнением, в праздной одежде, неизвестно от кого, стоит ли беспокоить барина, но после моего волевого давления поспешил с докладом. Минут через десять вернулся, пригласил пройти, крикнул мальчишке, крутившемуся в глубине двора, тот принял у меня коня и повел в конюшню, сам же проводил меня в хоромы. В передней палате в кресле восседал строгий на вид лет около пятидесяти боярин в горничной рубашке из шелка, в таких же портах, сверху домашний суконный кафтан, на голове мягкая тафья. Войдя в комнату, я снял с головы колпак, поклонился в пояс, пожелал здоровья, а после представился:

- Казак Запорожской Сечи Иван Свирьков, - после, увидев его удивленный взгляд, продолжил, - прибыл с посольством казацкого товарищества к государю Алексею Михайловичу.

- И какое же важное дело у казацкого посольства ко мне, а не к Малороссийскому приказу? - с некоторым раздражением вопросил Матвеев.

- По известному Вам, боярин, кошевому атаману Сирко Ивану Дмитриевичу. Его по навету захватил в полон полковник Федор Жученко, отправил в Москву на суд к государю.

- Мне ведомо о том. И что вы хотите от меня?

- Принять наше посольство, боярин, выслушать просьбу товарищества. Сечь волнуется за своего атамана, готова дать за него поруку.

- Поруку, говоришь. А ведомо ли Сечи, что Сирко потворствовал разбойнику Разину в мятеже, привечал его людишек, да и сейчас у вас немало ворогов, которых ваш атаман приютил, отказываясь выдать державным властям? К тому же строит козни с Посполитою вместе с Правобережным гетманом Дорошенко, противоречит своему гетману, Ивану Самойловичу, верному клятве нашему государю?

Мягким влиянием снимаю его раздражение, спокойным голосом отвечаю на справедливые по сути обвинения:

- Нам ведомо, боярин, о сих наветах, но в них правда замешана с кривдой. Нет измены у Сирко нашему государю, он не идет против Московской державы. Есть шатания и распри между казацкими старшинами, с гетманом Самойловичем, в этом вся правда. Просим выслушать наше посольство, оно обскажет, как же на самом деле обстоит у нас в Сечи.