Характерник

Колонну из семи тысяч пленных, а также раненых отправили в Орешек, сами пошли на Выборг, куда уже неделей ранее отправился со своей группировкой Яков Волынский, перешедший ко мне в оперативное подчинение. Он вышел в наше расположение почти без потерь, сумел сохранить бойцов от нападений финских партизан, скорым маршем прошел между озер и болот разведанными ранее путями. Я передал ему дивизионы тяжелой артиллерии, они помогут успешно справиться с крепостными укреплениями, дал наказ не торопиться со штурмом, пусть работают наши пушки. Мы подошли к Выборгу через три дня, уже издали услышали канонаду тяжелых пушек и гаубиц. Яков решил перестраховаться, практически снес все орудийные башни и казематы крепости, ворота, на некоторых участках разрушил стены. После небольшого совещания с Волынским и другими командирами решил дать еще одну возможность осажденному гарнизону спасти свою жизнь и сдаться в плен, отправил парламентера с теми же условиями, как и окруженному ранее войску.

Шведский командующий не стал упорствовать в бессмысленном сопротивлении, гарнизон вышел из крепости и сдал оружие. Отправили почти двухтысячную колонну с конвоем в Орешек, оставили в крепости свой гарнизон. Дальше разделились, поручил Волынскому занять ближайший город Гельсингфорс с крепостью Свеаборг и всю южную часть Финляндии до края озер, сам же направился возможно скорым маршем к столице - Або. Шли до него две недели, почти не встречая сопротивления, только изредка происходили стычки с небольшими финскими отрядами и партизанами. Осадили крепость, полностью заблокировали с суши, после отправил большую часть группировки под командованием опытного Петра Сорочинского на север, занимать западное побережье Ботнического залива до порта Васа, самого крупного на этой стороне. Командующий столичным гарнизоном на мой ультиматум ожидаемо ответил отказом, принялись крушить крепостные укрепления тяжелой артиллерией. Только через неделю, когда мы снесли все башни и казематы, выбили ворота и изготовились к штурму, комендант прислал ко мне своего порученца с согласием сдать крепость.

К концу июля мы заняли всю южную и западную часть Финляндии, дошли на севере до окраины залива, взяли небольшой городок Улеаборг. Эти земли когда-то принадлежали Русскому царству, входили в Беломорскую Карелию Великого Новгорода. Построили на самых важных участках опорные пункты, вдоль всего побережья поставили заставы с дозорными постами. О дальнейшей судьбе взятых земель мы на совете не оговаривали, но, думаю, вряд ли мы останемся здесь на долго, ситуация с отношением местного люда к нам не лучше, чем в Речи Посполитой, финны считают себя единым народом со шведами. Пока эта страна стала для нас плацдармом в войне против Швеции, можем отсюда нанести удар врагу на его территории. Уже в августе государь прислал нам приказ укрепиться на занятых землях, война со шведами грозит затянуться. Наши союзники потерпели полное фиаско в своих планах, выступив почти в одно время с нами, они долго не продержались на взятой вначале войны землях, были биты противником и отступили на свою территорию. Здесь также не удержались, отошли вглубь страны, потеряли еще часть своих земель. Воистину, пошел за шерстью, а вернулся стриженным.

Теперь эти горе-вояки просят помочь в беде, предлагают нам продолжить наступление на общего врага уже на его территории, оттянуть на себя его силы. Федор ответил отказом, мы не можем в этом году вести боевые действия в Шведском королевстве из-за растянутости коммуникаций и недостаточности сил, нужно время для их подготовки, выступим в лучшем случае только в следующем году. Из-за таких союзников нам придется остаться во враждебном окружении до следующего года, доукомплектовать новые полки, подтянуть снабжение припасами и снаряжением, а на следующий год перейти в наступление на шведской земле. Встает немаловажный вопрос, а нужно ли это Русскому государству, какой прибыток получит от тяжелой и кровопролитной войны на чужой земле, а то что она станет такой, ни у кого сомнений нет. Этот воинственный народ вряд ли потерпит на своей родине чужаков, встанет и млад и стар, пока не прогонят захватчика. Такие мысли тревожили Федора, о них он высказался в отдельном письме лично мне.

Глава 15