Ханет

— Рассказывай, что тут у тебя, — прорычала она на общем, и торговец принялся расписывать достоинства своих юношей: все хороши собой, умны, обладают кротким нравом («Да-да, особенно Паоло!» — мысленно ухмыльнулся Ханет) и совсем еще молоды… Он лебезил, заискивал, потирал руки — словно вдруг стал совершенно другим человеком, незнакомым и неприятным. Смотреть на него было неловко и даже стыдно. По счастью, огра, перебив торговца, кивнула на комнатку Далия.

— А этот что? Хочу взглянуть поближе!

— Прошу вас, госпожа Наджирг! — Угодливо кланяясь, Оскат повел огру, которую, как оказалось, знал, в отсек.

Ханет перестал их видеть, но не перестал слышать.

— Вот пятьдесят золотых, — прорычала огра. — Если он мне понравится, внесу задаток.

Через мгновение Оскат вышел от Далия, на ходу подвешивая к поясу внушительного размера кожаный кошель. Однако Оскат сейчас интересовал Ханета меньше всего.

Увы, оставшись с Далием наедине, огра стала говорить тише, и до Ханета доносилось лишь неразборчивое басовитое рычание — словно рядом огромный кот курлыкал на солнышке, — а ответов Далия он не слышал вовсе.

Сосредоточившись на том, что происходит за тонкой перегородкой, он поначалу не обратил внимания на суету, поднявшуюся вдруг в зале. И только заметив, как начали останавливаться огры, глядя туда, где находились двери, и расступаться, давая кому-то дорогу, понял, что в аукционный зал пожаловала какая-то важная шишка. Оскат тоже обернулся к дверям, а потом вдруг весь подобрался и склонился в низком поклоне. То же самое сделала Фадда.

«Может, пришла их королева или королевишна?» — подумал Ханет, выпрямившись на стуле и вытянув шею. Он услышал, как приближаются тяжелые шаги, услышал лязг металла и шелест ткани. А потом прямо напротив него появилось несколько стражниц, сопровождавших черноволосого эмриса, одетого с головы до ног в белое.

— Иллх-гзартма Маэль! — не своим голосом выдохнул Оскат, все еще не решаясь выпрямиться.

— Покажи мне того, чье имя Далий, — велел эмрис.

Оскат так и не разогнув спины, отступил и скрылся из поля зрения Ханета. Эмрис и его охрана двинулись вслед за ним.

Ханет услышал из-за перегородки повелительное рычание и вскоре огра, что была с Далием, оказалась снаружи вместе с Оскатом.

— Ты же обещал! Этот будет мой! — она угрожающе нависла над торговцем.

— Госпожа Наджирг, вы ведь сами знаете, у илльх-гзартмы Маэля неограниченное право отбирать гзартм для дворца, — развел руками торговец и с явной неохотой отвязал от пояса кошель. — Если он захочет купить этого юношу, я верну вам ваши деньги в качестве компенсации за моральный ущерб и даже сделаю скидку на любого другого, который вам приглянется. Разумеется, в разумных пределах. Скажем, на пару процентов.

Наджирг сжала огромные кулаки.

— Не продавай его! Я заплачу вдвое больше, только не продавай!

— Молитесь Удре, чтобы Далий ему не понравился, иначе я ничего не смогу сделать, — покачал головой торговец.

Прорычав что-то, огра отступила на несколько шагов и застыла, скрестив руки на груди. Кошелек назад она так и не забрала.

К этому времени Ханет уже начал сочувствовать этой Наджирг, хотя не мог не понимать, что жить во дворце, наверное, куда лучше, чем в доме обычной огры. И откуда только узнал о Далии этот эмрис Маэль? Должно быть, ему рассказали артмы… Странно, Далий ведь говорил, что происхождение не имеет здесь никакого значения, да и Нейтан, кажется, не менее знатен, чем он. Почему же из дворца пришли именно за Далием?

Он продолжал гадать и строить предположения до тех пор, пока эмрис снова не появился снаружи.

— Вечером придешь за деньгами, — бросил он Оскату.

Торговец склонился едва ли не до земли, бормоча слова благодарности, а стражницы уже вели Далия вслед за эмрисом к выходу из зала. На мгновение Ханет увидел между их могучими плечами его лицо — побледневшее, растерянное. Он бросил на Ханета короткий прощальный взгляд и начал озираться, ища кого-то среди огр, столпившихся вдоль противоположной стены. А когда они скрылись из вида, Ханет понял, что Наджирг уже нет на прежнем месте.

* * *

— Кто такой эмрис Маэль? — спросил Ханет.

На время обеда они вернулись в гостиницу, где их ждало купание в воде из целебных горных источников, возвращающей силы. Нейтан плескался в своей ванной за перегородкой, вполголоса переговариваясь о чем-то со своей служанкой.

— Илльх-гзартма Маэль, — поправила Фадда, растянув на руках огромное полотенце. — Аргх-гзартма Верховной шаманки. Давай, я доставать тебя из ванна и тебя вытирать.

— А давай-ка, я сам себя буду доставать и вытирать? — предложил Ханет. — Не того мне, знаешь ли, голышом перед женщиной скакать.

— Слуга не женщина.

— Так ты мужчина?

— Слуга — это слуга. Не мужчина и не женщина. Ты давай вылезать. Спор — некогда сейчас.

— Ладно… Слуга так слуга. Ежели что, не хотел обидеть, не серчай. Но полотенце все же давай сюда.