Хан

– Сын.

Недолгое молчание нарушалось лишь свистом ветра на дне каньона. Раздались мягкие хлопки, и неподалеку приземлился гриф. Даже солнце как будто перестало печь, ожидая продолжения разговора. Первым прервал безмолвие Гойтасир:

– Сегодня хороший день, отец.

– И славная ночь вскоре.

– Рассвет будет алым от крови.

– Сделай так, чтобы то была не твоя кровь. Ты нужен нашему аймаку, мой первенец.

– Я не подведу тебя.

Отец наконец отвел взгляд от призрачных вод и посмотрел в глаза сыну.

– Море предков даровано узреть не каждому, – он кивнул в сторону бесновавшихся над пустыней волн.

Гойтасир изучил покрытое глубокими морщинами лицо отца, его поседевшие, собранные в хвост волосы, и вздохнул.

– Ты прожил достойную жизнь, хан, – с гордостью произнес он. – Наши отцы и деды будут ждать тебя на той стороне моря.

– И все же я оставляю тебе тяжкое наследие, – отец помрачнел и продолжил чуть тише. – Золотой трон в Улус Голе занят моим недостойным братом. Я не успел отнять то, что принадлежит мне по праву. Теперь это бремя ложится на твои плечи. Объедини все кланы. Только так ты сможешь вернуть трон и положить конец бесконечным набегам гхануров с востока.

– Твоя воля станет моим смыслом, Великий хан.

– Знаю, сын. Ныне пришла пора принять чин Великого хана тебе. Стариковский удел – уйти в закат по зову предков. Мы лишь линия, с которой начинают свой путь следующие поколения. Помни об этом, когда наступит время передать власть над кланом своему сыну. Не держись за нее слишком долго, иначе она сведет тебя с ума. Сделает жадным и ненасытным.

– Твоя мудрость вела меня всю жизнь, отец, – неожиданно для самого Гойтасира, его голос дрогнул. – Мне будет не хватать твоих уроков.

– Ты станешь мудрее и прозорливее, чем был когда-либо я. Сами Боги готовили тебя к чему-то великому. Ты родился с серой кожей накануне часа красной луны. Провидцы узрели в этом особый знак. Уготованная тебе судьба предопределит жизни целых народов. Помни, с чего начинал, и тогда не забудешь, к чему идешь.

Гойтасир припал на колено и склонил голову.

– Спасибо, отец.

На его плечо легла шершавая и дрожащая от волнения ладонь.

– Встань, Великий хан. Время пришло.

Ударил барабан.

Старшие поднялись со своих мест, встали вокруг кострища и взялись за руки. Старый вождь прошествовал между ними, поднялся на вершину строения и обратил взор на собравшихся соплеменников.

– Бичом степей нарек меня на смертном одре мой отец. Теперь же покидаю вас и я! – провозгласил он, и его голос разнесся по всему взгорью. – Отныне вас поведет мой сын, которого я нарекаю Царем степей. Он – ваша надежда и сила. Да будет он справедлив к друзьям, суров к провинившимся и беспощаден к врагам. Станьте его опорой, какой были для меня. Наш клан ждет слава и процветание! И этой ночью, в час стали и огня, при свете красного бога вы начнете новый путь! Да будет он долгим!

Собравшиеся разразились воинственными кличами. Потрясая орудием и выкрикивая слова одобрения, соплеменники провожали вождя в последнее путешествие.

– Да здравствует Великий хан! – громыхнул отец, жестом подзывая сына. Он снял ореховую лучину с центрального столба кострища и передал Гойтасиру. – Это древо мы везли с собой из земель отца моего отца, края на берегу морском, где стоит Улус Гол. Отдай мне последний долг, сын.

Кхарбел и еще двое воинов спешно подтащили к костру жаровню. Гойтасир подпалил от огня край лучины и в последний раз посмотрел на отца. В его глазах можно было заметить мрачную решимость и страх. Но вождь держался, не смея выдать чувств.

– Пусть попутный ветер овевает твой путь через море предков, Великий хан, – шепнул сын.

Отец улыбнулся.

– Пусть красный бог направит тебя и твой клан.

Гойтасир бросил лучину на пропитанное маслом сено и отступил. Пламя быстро охватило место погребения. Жаркие языки стремительно взбирались по сухим веткам и поленьям, и вскоре начали облизывать ноги старого вождя. Тот стоял до последнего, не издав ни звука, преисполненный гордости и отваги, взирая на сыновей и своих людей.

Не в силах отвести глаз был и Гойтасир. Он наблюдал за последними мгновениями жизни отца стойко, но глубоко в душе начинал ощущать утрату, которую более не восполнить никогда. Заменой отеческим наставлениям пришла ответственность за аймак и решения, что ему доведется принимать в будущем.

Отец будто понимал это. Его остекленевший взгляд давал последние уроки. Быть стойким даже перед лицом смерти. Слабый духом не выживет в степях. Слабый сердцем не сможет вести клан.

Когда бездыханное истлевшее тело осыпалось поверх разгоревшегося до небес костра, в огонь вступили Старшие. Шестеро мужей и их жен, некогда прославленные воители клана, уходили за море предков следом за вождем. В этом мире им не было места. Жизнь, полная препятствий, радостей и невзгод – удел молодых. И старики оставляли им свое место.

Солнце приближалось к закату, когда развеялся дым. Но вечерних сумерек ждать не стоило. Небо озарилось багряными и зелеными всполохами. Гойтасир знал, что это значит.

Час красного бога близился.