Хан

Просто меня словно накрыло невидимое крыло…черное крыло родного аромата, который был словно спасание и надрывной крик, который я втянула в себя легкими, не боясь, что меня испепелит изнутри.

Симран была слишком глубоко в своем мире, чтобы остановится и прислушаться, когда раздались первые глухие шаги.

Медленные, вальяжные, самоуверенные, но настолько твердые и неумолимые, что страх сковал даже меня.

Она перестала кричать, лишь когда увидела приближающуюся к нам фигуру, напряженно застыв на одной звенящей ноте, вытянувшись и замерев, но крепко сжимая в дрожащих руках зажигалку.

Я же не смогла себе позволить даже развернуться, застыв так же напряженно и трепеща, вздрогнув, когда его стройная фигура показалась неспеша из-за моего плеча, остановившись и нависая над нами.

Хан просто стоял.

Не говорил.

Не кричал.

Но он него исходила такая невероятная сила и мощь, что я чувствовала, как покрываюсь гусиной кожей, начиная с кончиков пальцев продрогших ног, выше и выше, пока не дрогнула всем телом от его присутствия так близко.

Впервые это было не возбуждение…это был истинный страх.

Я не смела даже приподнять голову, видя лишь краем глаза, как Хан чуть повернулся в пол оборота, поманив пальцем кого-то и сделав резкий жест вниз.

Если бы тут же не появился один из мужчин, осторожно поставив перед Ханом стул, я бы подумала, что он приказал только что кому-то упасть на колени.

Правда, судя по тому, каким цветом было лицо этого самого мужчины, он едва не повалился сам вместо стула, выглядя не просто бледным, а какого-то жуткого серого цвета.

Хан сел неспеша, выглядя настоящим королем, поправив на себе свой идеальный пиджак…и лишь тогда я вздрогнула, увидев кровь на его руках…

….разбитые окровавленные кулаки…грязную светлую рубашку, которая была расстегнута почти до середины груди….и жестокий черный взгляд, в котором был не просто вулкан, а самый настоящий Ад. Ад, который бурлил и полыхал обжигающей лавой и жаждой крови, даже если Хан сидел на стуле в совершенно расслабленной позе, не дрогнув и кончиком окровавленного пальца.

Я никогда не воспринимала его бандитом, или жестоким человеком, но сейчас он выглядел как истинный гангстер.

Тот, который способен причинить много боли осознанно…и даже убить.

Жуткое, завораживающее зрелище, когда огромный, опасный бархатный питон вырвался на свободу, окружая свою жертву смертельными кольцами, из которых больше никто не сможет выбраться живыми.

— Сядь.

Я подпрыгнула оттого, как звучал его голос — приглушенно, плавно, но с такой колкостью едва сдерживаемой ярости, что на моем околевшем от холода и паники теле затрепетал каждый испуганный волосок, даже если Хан обращался не ко мне.

Вот только Симран решила строить из себя непокоренную великую Султаншу, вздернув подбородок и прошипев: «Не буду!», отчего я хотела кинуться вперед, и усадить ее на этот чертов стул, только чтобы воздух не мерцал от напряжения, словно вот-вот разразится самая настоящая буря с громом и обжигающей молнией.

Нет, я не жила десять лет с Ханом, и, возможно, не знала его так хорошо, как она, но что я знала совершенно точно так это то, что никогда я еще не видела Хана в такой ярости, которая пугала по настоящему, не оставляя место никаким другим эмоциям.

Он даже не стал повторять своего приказа, просто чуть дернув черной резкой бровью, и повернув голову в сторону Симран, которая задрожала, пошатнулась….и смиренно поставила брошенный ею стул, усаживаясь на него так напряженно и собранно, словно на сиденье могли неожиданно обнаружится тысячи иголок.

Теперь мы все сидели на стульях, образовывая собой треугольник, в котором мы с Симран были на одной линии внизу, а Хан был тем самым резким углом, возвышающимся над нами.

— Во-первых, дом не твой, — от размеренного звука голоса Хана по мне снова прошла дрожь, потому что я не понимала, как он может звучать так убаюкивающее и плавно, и вместе с тем угрожающе колко и остро, — он перестал быть твоим, когда ты проиграла его в карты и заложила, позабыв о том, что он принадлежал твоему покойному отцу. А мне пришлось выкупать его втрое дороже.

Откинувшись назад, Хан неспеша поправил выбившиеся из его всегда идеальной прически волосы, заговорив снова так же подчеркнуто спокойно:

— Откуда люди?…

Симран молчала, поджав губы и глядя только вниз, на руки, которые перестали дрожать, сжимая с силой зажигалку, не видя глаза Хана, которые не терпели молчания и неповиновения.

— Откуда. Люди.

Я не была уверена, что Симран заговорит, судя по тому, как она сидела, и как смотрела в пол, когда неожиданно услышала ее голос тихий, дрожащий, но несломленный:

— …я любила тебя.

Хан сжал губы так, что они побелели, не проронив ни слова, но глядя глазами, в которых не было и доли жалости, понимая или сострадания:

-..с первой секунды, как увидела тебя, когда ты еще не был Ханом, а был простым парнем. Я очень любила тебя…я хотела быть твоей, Тео, но ты…

Мне было больно оттого, как надломленно говорила Симран, и как смотрел на нее при этом Хан — тяжело, жестоко и колко, словно вовсе не слышал слов раздавленной любви.