Хамелеонша

Наконец впереди блеснул ручей. Я упала на землю и принялась зачерпывать воду жадными судорожными пригоршнями. Напившись, случайно глянула в отражение и замерла, не сразу поняв, кого там вижу. Оттуда на меня смотрела незнакомка с совершенно белыми волосами. Не белыми – седыми, дошло до меня. Вся голова. Есть что-то правильное в том, что мои волосы теперь как у Людо…

Опустив ладонь на живот, я прислушалась к себе. Значит, кровь Скальгердов… Я не знала, как относиться к тому, что у меня будет дитя от Бодуэна. Пошарив вокруг, я подняла обеими руками тяжёлый камень, примерилась к животу, занесла его и… выронила, скорчившись на земле от рыданий.

Я пролежала так долго. Потом подтянулась на руках, облокотилась о ствол и, вытянув израненные ноги, прикрыла глаза. Заснуть бы и никогда не проснуться…

– Не спи, Лора! – На фоне почти севшего солнца двоится силуэт.

– Вернись ко мне, Людо, – шепчу я.

– Дурочка, я никуда и не уходил. Но ты должна встать и идти.

– Я больше не могу, у меня нет сил…

– У тебя они есть, – произносит он, пережёвывая крапиву и залепляя мне болячки на ногах. Потом крошит остатки хлеба, но у меня нет сил даже прожевать его. Тогда он принимается их пережёвывать, складывая кашицу мне в рот. Ложится рядом и обнимает, согревая теплом.

– Сейчас отдохни немного. А потом ты должна продолжать путь, слышишь?

Я могу только кивнуть.

– Всё, пора, – говорит он и тянет меня к стоящему поблизости коню без седла. Помогает устроиться верхом, вскакивает следом и направляет его через ручей.

На середине конь застревает.

– Двоих не вытянет. Я должен сойти, или оба сгинем, – говорит Людо и спрыгивает в бурлящий поток. Морщится – видать, поранил о камни ногу.

Я растерянно смотрю на брата. Сейчас он какой-то слишком взрослый, и это пугает.

– А как же ты? Как выберешься, как найдёшь дорогу домой?

– Дурочка. Мой дом там, где ты. – Он резко опускает ладонь на круп коня.

Взвившись, животное вырывается из потока и продолжает путь большими скачками, уже по берегу. Обернувшись, я до последнего смотрю на тонкую фигуру в хлопающей на ветру рубахе, пока она не исчезает вдали.

Я проснулась, как от щипка. Все тело окоченело. Собрав остатки сил, встала и продолжила путь.

– Итак, почему мне пришлось оторваться от дел?

В горле пересыхает, когда я смотрю на восседающего за столом отца.

– Лора сказала, что они будут есть червей! Она просто не хочет принимать меня в игру, – пищит Хейла.

– Мне придётся позвать твоего отца, Хейла.

– Ябеда, – тайком щиплю её я.

– Врушка, – не остаётся в долгу она.

Отец отводит голову назад, и через пару мгновений на нас смотрит уже дядя.

– Молчать! – прерывает он нас.

Наконец впереди показались знакомые места. Поднявшись на холм, откуда мы с Людо смотрели на замок столько раз, я зажмурилась и какое-то время не решалась открыть глаза. В эти мгновения я почти верила, что увижу наш прежний дом. Кажется, даже слышала голос кормилицы, зовущей меня на обед, и кашель мэтра Фурье, возвращающегося из кабака. Открыв же их, увидела то, что и должна была увидеть – обгоревший остов.

Все внутри сжалось. Я оставалась на холме ещё несколько часов, потом двинулась через равнину.

Когда добралась до места, солнце уже начало садиться. Бродя среди развалин, я различала остатки наших прежних комнат. От камина мало что осталось, хотя в одном месте я даже различила фрагмент рисунка.