Хамелеон

— Делиз, я уже давно привык к тому, что меня рассматривают в качестве мелкой шалости. И вполне понимаю, почему твой муж считает нас любовниками.

Повисла неловкая пауза.

— Делиз, эта сплетня может стоить тебе доброго имени, — Жермен был очень серьезен.

— Мне все равно, если суд примет решение о разводе! Я лишь хочу избавиться от присутствия этого человека в своей жизни. И от своей жизни, какой она стала!

Момент настал, а я все еще не могла сказать, что его ждет. Не глупо ли?

— Подумать только, я умудрился испортить репутацию женщине, с которой даже не целовался!

Это была шутка, но это была грустная шутка.

— Зато я, возможно… Испорчу тебе не только репутацию! Морис предоставил мне на тебя полное досье…

Господи! Глаза и улыбка остались прежними, руки не дрогнули, но он так побледнел, что мне стало страшно!

— Он угрожает обвинить тебя в подлоге за использование фамилии Совиньи…

— Вот как, — Жермен поднялся и отошел к окну.

Спустя не более, чем минуту он продолжил:

— Делиз, то, что ты со мной еще разговариваешь, я могу вознаградить, только избавив от лишних угрызений. Ты можешь продолжать процедуру развода, потому что я… не собирался возвращаться. Мне безразлично, что сочтут обо мне в свете!

Не собирался возвращаться?! И почему я так глупо улыбаюсь, и не могу остановиться размешивая в чашке сахар… Я не утерпела и все таки подошла к нему. Интересно, смогу ли я когда-нибудь увидеть, что скрывается в непроглядной глубине его глаз? Я поймала себя на том, что смотрю на него слишком долго и слишком пристально. В голове царила пустота, если не считать мысли, что будет, если действительно прикоснуться к его губам… один раз, только один, попробовать их на вкус…

Наверное, это было написано у меня на лице. Уголки его губ дрогнули почти презрительно, выражение лица застыло, а глаза превратились в два зеркала. Жермен отстранился и отвернулся.

— Извини, — сказала я ему в спину.

Хуже могло быть только, если бы я, раздевшись, запрыгнула к нему в постель.

— Ничего. Забыли. Я тебя понимаю.

Было бы проще, если бы этой нотки в его голосе не было.

— Может быть, сделаешь мне свой кофе… — бросила я спасательный круг.

Жермен с облегчением направился в кухню и взялся за джезву.

Ты все испортила, дура! Он снова замкнется в своем домике, что бы взяться за очередную сказку Ориента… а ты снова останешься совсем одна… и никому не будет до тебя дела.

— Ты не обижайся, — я сама доставала чашки, — Наверное, любая женщина хочет убедиться, что она желанна. Ты мой друг, но ты — мужчина, самый привлекательный в моей жизни мужчина… Морис умудрился поднять всю муть со дна!!

При слове 'друг' Жермен метнул в мою сторону молниеносный пронзительный взгляд. Он заговорил, не отрываясь от процесса приготовления.

— Ты тоже не обижайся, Делиз. Ты потрясающе красивая женщина. Ты очень хороший и искренний человек. Если мы с тобой действительно друзья, мне бы не хотелось этого лишиться, приобретая всего лишь новую… любовницу.

Пока он говорил, на губах играла легкая улыбка, но мне бы очень и очень не хотелось, что бы когда-нибудь он еще раз улыбнулся мне так. Что угодно, только не видеть ее! В этот момент, я боялась, что он поднимет на меня взгляд.

— Я больше не буду.

В ответ Жермен рассмеялся и вдруг обнял меня за плечи.

Ощущение сильных мужских рук, обнимающих тебя без похоти, но и без равнодушия — самый драгоценный подарок, который он мне сделал.

Я смотрела, как он уходит: медлительная походка, руки в карманах светлых брюк, небрежный разворот плеч, волосы разметались от ветра. Мне безумно хотелось узнать о чем, он думает в такие минуты. И я безумно радовалась, что так и не открыла досье. Ты права, Каро, нам всем хочется обмануться…

Мы оба понимали, что этот день прошел необычно, что мы не сможем забыть всего, что наговорили и сделали, и не думать о том, чего не сделали. Я была готова к тому, что на завтра он не появился. Я сидела в кресле, понимала, что жду, и понимала, что жду напрасно. Я не стала навязываться. Ощущение утраты, навсегда упущенной возможности чего-то очень важного, — вот что я чувствовала.

День второй. Я нехотя выползла из дома на прогулку. Подсознательное желание хотя бы случайной встречи отозвалось неожиданно болезненным разочарованием. Чем я так обидела тебя, что ты вообще больше не хочешь обо мне знать? Накипью в душе поднялось необъяснимое раздражение. Да что он о себе вообразил? И какого черта ты к нему цепляешься? Я была так зла на не свойственное себе поведение!

А ночью опять не могла уснуть.

Утро выдалось такое солнечное и яркое, что сидеть в четырех стенах было просто не возможно. Я пошаталась по окрестностям, побывала в городе и опомнилась только тогда, когда уже стояла у него на пороге.

Тихие шаги раздались не сразу. Жермен выглядел растрепанным и откровенно измученным, до болезненной зелени, как будто все это время вообще не смыкал запавших глаз.

— Делиз? — мое появление его определенно не порадовало.

— Да. ты пропал… Зашла узнать, не случилось ли что-нибудь.

— Нет. Не случилось, — казалось, он говорит через силу.

— Тогда извини. До свидания.