Халулаец

— Двенадцать кусков получится. Лучше один раз нам и двенадцать, чем постоянно им и пятнадцать. Арифметика.

— Да это понятно. Но в чужом городе силой не попрешь.

— А никто переть и не собирается. Приедем, прозондируем почву. Поищем подходики. Если дело швах — уедем. Может, подломим кого по дороге. А если вырулить можно, то почему не вырулить?

— Коммерс чем барыжит?

— Я даже не спросил. Вот не похер?

— Похер, конечно. Интересно просто, где такие куски крутятся.

— Щас Лену наберу.

Лена долго не подходила к телефону, но все-таки подошла.

— Лен, твой жених чем барыжит?

— Компьютерами. У него логистика налажена из Китая.

— Высоколобый?

— Программист.

— Понятно. К вечеру жди. Нас пять человек будет.

Тут влез Димон:

— Девять.

Я зажал трубку ладонью.

— Почему девять?

— Впятером блудняк. На двух моторах надо.

— Кого хочешь прицепить?

— Фому, Игару, Зегу и Бизона.

— Они же обмороки.

— Ну и чё? Пусть лучше они пули собирают, чем я.

— Тоже верно. Сколько посулишь?

— По трешке на харю.

— Тыща двести. Плюс бензин, пошамать, туда-сюда. Два куска в руки. Пойдет.

— Алло, Лен, ты здесь?

— Здесь.

— Нас девять человек будет. Дело серьезное. Лучше перестраховаться.

Димон запел:

— Застрахуй братуху, застрахуй!..

— У нас трехкомнатная квартира. Не знаю, поместитесь ли вы...

— Поместимся. Мы впятером в хате будем ночевать. Остальные в машине покемарят. Все. Пока.

— Пока.

Димон прикурил сигарету и улыбнулся:

— Трехкомнатная хата — это очень интересно.

— И как тебя в Чечню взяли, такого корыстного?

Димон заржал. Я тоже прикололся. Ништяк получилось. «В Чечню взяли» — это ж надо.

Пока мы угорали, в дверь заколотились. Это Гордей, Жека и Карп пришкандыбали. Они у подъезда подновились и уже косяк «плана» успели раскурить.

— Уу-у-у, бля, наркоманы!

— Петрович, не нагнетай.

Это Гордей ответил. Он идиот. То есть он правильный пацан, но какой я Петрович, если меня зовут Петр, а отчество у меня совсем другое?

— Дядя Петр, есть чё пожевать? Ништячков бы...

Это Карп. Он молодой. Ему всего двадцать. Недавно в нашем обществе вращается. Я бросил ему пакет шоколадных пряников.

— На. Топчи.

— Во пруха. Чтоб я так жил!

— Чё позвал-то, Пахан?

Жека. Молчаливый и деловой. Человек-молоток. Люблю таких. Хоть «крокодильчиков» к яйцам пристегивай — похуй дым. Но я, конечно, не проверял.

— Делюга есть. Если выгорит, срубим по два куска зелени. Расклад такой. Рвем в Ебург, трем с уралмашевскими за одного коммерса, получаем с коммерса лаве и сразу обратно. Тип-топ, чичи-гага, на все про все сутки с хвостиком.

Тут возник Димон:

— Петруха, я не спросил: где стрела-то будет?

— У них на районе.

— Чего?! На Уралмаше?

Димон аж привстал, так его поперло.

— На Уралмаше.

Пацаны от таких новостей вообще прикурили. Они за уралмашевских еще не перекубатурили, а тут еще место такое «удачное» оказалось. Короче, все перебздели конкретно, особенно Димон.

— А может, ты нас тут завалишь? Сади прямо в рыла по-македонски. Хули бензин катать?

— Димон, охолони. Вот скажи, я мудак?

— Нет.

— Ну и чё ты тогда ноешь? Я ж сказал: приедем, оглядимся, проведем рекогносцировку. Ты духов на войне валил, чё ты уралмашевских-то перебздел?

— Я, блядь, снайпер, а не пехота.

— А тебя пехотой никто быть и не просит. Выберешь позицию, прикроешь с дальняка. А пехотой я побуду. Вы чё скажете, пацаны?

Первым отозвался Карп. Он заглотил пряник и просипел:

— Я в деле. Хули тут на голяках сидеть?

— Сам знаешь, Петрович.

Задрал меня Гордей с этим Петровичем, честное слово. Жека с ответом медлил. Очень задумчивый характер носила его «заточка». Через минуту он как бы очнулся и сказал:

— Я участвую, но хочу знать, как ты вышел на этого коммерса.

Пришлось мне рассказать ему про Лену.

— Это которой ты не вдул?

— Это которую я любил!

— И не вдул.

Димон чуть со стула от хохота не упал. И чего смешного? Шутят одинаково, как инкубаторские.

Дальше все понеслось как по маслу. Димон позвонил обморокам и затянул их на делюгу. Они рассекали на «бочке» (это «ауди» такая). Мы зарядили свою бэху. Димон взял «драгунчика». Он у него на пятихатку метров пристрелен и забоксиден на прицеле. Я притараканил спортивную сумку короткоствольных. Был у меня тогда схорон заводской. Прапора — они больше генералов кушать любят.

В четыре дня мы подловились на «пятаке» и на двух тачилах рванули в Ебург. Люблю такие поездки. Из которых ты необязательно вернешься.

Примерно на середине пути мы остановились пожрать. Все сразу в кафешку прошли, а Карп поссать двинул. Нам шнырь уже хавку таскал, когда Карп ворвался в помещение и с ходу заорал:

— Дядя Петр, эти бляди медведя в клетку засунули! ШИЗО Мишке устроили. У него глаза, бля, как у моей мамы, когда она умирала.

— Валера, ты чё несешь? Сядь за стол. Харе ластами вращать.

Карп сел и тут же выжрал бутылку Гордеева пиваса.

Димон: Чё случилось-то, Карлуша?

Карп: Медведь у этих барыг в клетке сидит. Настоящий медведь в настоящей клетке. Маленькая такая, сука. Он в нее еле влез.

Гордей: И чё ты так завелся?

Жека: Да, я тоже чё-то не догоняю.

За соседним столиком Фома, Игара, Зега и Бизон навострили уши.