Хакерская этика и дух информационализма

Вот вам и гибкость. Коммерческие предприятия и лидеры государств больше не говорят об изменении мира; их гибкий стратегический образ мысли теперь нацелен на максимально долгое сохранение прибылей, куда бы мир ни катился. Если один подход не срабатывает, предприятие и государство с готовностью переходят на следующий, а кто думает по-другому, того клеймят наивным идеалистом. В условиях стремительной конкуренции в информационной экономике вы просто обязаны быть динамичным. Поэтому деятельность разбивается на проекты, которые в свою очередь требуют еще большей целеустремленности и еще более строгого контроля результатов. Последнее относится как к основным проектам в масштабе целого предприятия, так и к личному участию сотрудников в собственных частных проектах. У проекта должна быть ясная цель и четкий план, выполнение которого следует систематически контролировать. Это становится особенно важным в условиях, когда профессионалы информационной экономики могут сами выбирать, когда и откуда им работать: цели и сроки исполнения определяют все отношения внутри рабочего процесса. Подобные же модели начинают мало-помалу преобладать и в государственном аппарате.

Оптимальность имеет большое значение для сетевых предприятий. И снова в игру вступает самопрограммирование: сетевые предприятия таким образом оптимизируют свои функции, чтобы работа компьютеров и сетей была оптимальной. Новое деловое мышление дотком-капиталистов напоминает оптимизацию программы; стадии бизнес-процесса уподобляются строчкам кода: лишние (например, дистрибуция, оптовые и розничные продажи) стираются, медленные процедуры переписываются с нуля.

Организация трудовых отношений также оптимизируется, словно бы речь шла о компьютерных сетях. Люди рассматриваются как ситуационно изменчивая сеть ресурсов. К своим основным навыкам предприятия по мере надобности подключают или отключают навыки других людей. Подобная оптимизация стала возможной после того, как правительства поддержали идею гибкой рабочей силы.

Стабильность довершает перечень ценностей, определяющих господствующий дух сетевого общества. Проявлением этого идеала на государственном уровне является замена в речах политиков таких слов, как «справедливость» или «мир», новым термином «стабильность». ЕС желает, чтобы Европа развивалась стабильно (к примеру, для стабильности на Балканах разработан Пакт стабильности для Юго-Восточной Европы)[201]. США желают стабилизации по всему миру, и ту же стабильность развития хотят видеть в Азии.

Во внутренней политике правительства озабочены, что разрыв между богатыми и бедными увеличивает «социальную нестабильность». Чего опять-таки следует избегать, ибо нестабильность угрожает достижению главной (финансовой) цели и компании приходят в ужас от одной мысли о волатильном рынке. На таком фоне становится ясно, что система ценностей ЛР так хорошо подходит успешным сотрудникам сетевых предприятий именно потому, что, по сути дела, подстраивает частную жизнь под ценности предприятия. В системе ЛР человек смотрит на собственную жизнь как на сетевое предприятие, постоянно задаваясь вопросами: «Каково мое видение? Какова стратегия его реализации?» Жизнь превращается в проект с ежеквартальными отчетами о результатах. По большому счету желаемые качества сетевого предприятия или отдельного человека фактически совпадают с принципами компьютерной сети или отдельной машины: способность к гибкому функционированию, причем оптимальным для каждой из целей проекта способом, чтобы обеспечить стабильность на высокой скорости.

Вот почему мы можем говорить о духе информационализма, имея в виду новый технологический фундамент нашего общества, в особенности компьютерные сети. И сетевые предприятия с государствами, и отдельные индивидуумы, практикующие ЛР, становятся буквальным воплощением информационалистской метафоры: они превращаются в компьютеры и вычислительные сети. Именно поэтому ЛР и господствующий дух сетевого общества этически небезупречны: проблема не в том, что они недостаточно эффективны; проблема в том, каким образом они понимают выражение «быть человеком». Согласно ЛР и духу сетевого общества, логику общества, построенного вокруг компьютерной сети, можно применить к человеку и человеческим отношениям. Человек становится компьютером, а его разум и убеждения – строками кода, которые всегда можно оптимизировать и подправить. Все учение о ЛР можно уместить в небольшую программу, которую люди должны исполнять, и Роббинс прямо говорит о человеке как о «разумном компьютере»[202]. Восприятие человека как компьютера в ЛР распространяется и на человеческие отношения, которые уподобляются компьютерным сетям. Роббинс пишет:

Я обнаружил, что отношения с людьми являются важнейшим ресурсом, так как с их помощью я получаю все прочие ресурсы[203].