Покойный правитель Азербайджана атабек Узбек оказался щедр по отношению к своей наложнице, судя по тому, как она обставила купленный дом, завела прислугу, охрану. Али и Егорку она одела и обула с ног до головы в лучшее платье, какое только можно было купить на рынках Нахичевана.
Приятно все-таки иметь богатую сестру.
Али и Егорка оба не могли решить, что им делать дальше, оба находились в затруднительном положении. И поэтому оба бездействовали. Они пристрастились к охоте. Часто уходили из дома на весь день. Егор был прекрасным стрелком, и в редкий день они возвращались без добычи. Окрестности Нахичевана изобиловали дичью. В числе охотничьих трофеев были зайцы, птицы, лиса и даже один джейран, мертвые глаза которого укоризненно глядели на Али всю обратную дорогу домой.
В один из дней пущенная Егоркой стрела поразила селезня, и в тот же миг птицу догнала стрела, пущенная кем-то с другой стороны холма. Это увидел Али, так как Егорка уже бежал к месту падения утки. Подняв добычу, он с удивлением обнаружил в ней две стрелы и удивленно посмотрел на Али.
– Разве ты стрелял?
– Я нет, но кто-то с той стороны.
Через некоторое время раздался топот копыт, и их окружили всадники. Это были хорезмийцы. Один из них потребовал отдать селезня.
– С какой стати я должен отдавать свою добычу? – ответил Егорка.
– Разве ты не видишь в нем хорезмийскую стрелу? – настаивал всадник.
– Но вторая стрела принадлежит мне, и я попал в нее первым.
Егорка достал из колчана стрелу и протянул ее хорезмийцу.
– По охотничьему обычаю, если двое поразили цель одновременно, добыча принадлежит тому, кто ее нашел первым, но нашедший должен отдать свою стрелу.
– Да знаешь ли ты, кому принадлежит эта стрела, несчастный? – сказал хорезмиец.
– Отдай утку, – тихо сказал Али, незаметно толкая товарища.
– Вы кто такие? – спросил хорезмиец.
– Жители Нахичевана. А вы кто?
– Я
– Отдай утку, – настаивал Али.
Но Егорка, обычно кроткий и сговорчивый, заупрямился. Всадники, группами по несколько человек, продолжали подъезжать, теперь их было не меньше полусотни. Али и Егорка оказались в плотном окружении. Благоразумнее было бы отдать утку и уйти подобру-поздорову. Но Егорка продолжал упорствовать. Али понял, что настало время вмешаться в спор.
– Да будет удачен ваш охотничий промысел, господа, – сказал он, воздев руки к верху. – Кому принадлежит добыча, вопрос спорный, на вашей стороне сила, вы можете ее применить по отношению к нам, но это не прибавит вам доблести. Уступка слабым – это признак силы. Разумно будет поступить именно так, как предлагает мой товарищ.
Однако слова Али не произвели впечатления на хорезмийца.
– Для беглого раба ты удивительно безрассуден, – упрекнул он.
А почему я должен отдавать свою добычу? – невозмутимо ответил Егорка. – Кстати, а кто это был?
Али пожал плечами:
– Не знаю, но это были хорезмийцы. И я должен напомнить, что ты беглый раб, а я беглый арестант. И мы были на волосок от гибели. Как он представился, я не расслышал?
– Тот, кто утку требовал?
– Да.
–
–
– Ого, – только вымолвил Егорка.
– Можешь теперь всю оставшуюся жизнь хвалиться тем, что отобрал охотничий трофей у самого хорезмшаха.
– Но я же первый выстрелил, ты же видел.
– Уходим быстрее, пока он не передумал и не вернулся. Мы легко отделались.
Домой вернулись без происшествий. Лада встретила их словами:
– А вы знаете, что правительница Нахичевана Джалалийа изъявила желание выйти замуж за хорезмшаха? Султан уже приехал.
– Знаем, – ответил Егорка. – Мы его уже видели.