Х20

Хотя результат любого поворота колеса определяется случайностью, игроки часто ощущают некий элемент системы, зависящий от вероятности, которую обычно измеряют в процентах. К несчастью, слишком сильная вера в вероятность в итоге приводит к математической аномалии, известной как ошибка Монте-Карло. Это ложная гипотеза, что вероятность приложима к отдельным событиям, тогда как в действительности она лишь точно описывает предсказуемые соотношения. По сути это означает, что удачные ставки не покрывают друг друга.

Стало быть, для игрока у стола с рулеткой проценты вероятности имеют небольшое значение или вовсе никакого не имеют. Любой может потерять все или выиграть много, потому что все игроки знают: математическое ожидание — далеко не единственная реальность. По очевидным причинам игроки в рулетку зачастую предпочитают верить в судьбу.

Варианты европейской игры в рулетку можно обнаружить в Соединенных Штатах и в России.

Я открыл дверь, скрестил руки и расставил ноги. Однако это оказалась всего-навсего Лилли — она возвышалась на лестничной площадке.

— А, привет, Лилли. Я и не слышал, чтобы Тео плясал.

— Впусти меня и эту женщину, — сказала Лилли, протискиваясь мимо меня. За ней шла Эмми, спокойная и сдержанная, в белых брюках и свитере. Ее волосы были собраны сзади, и в таком освещении я разглядел, что лицо у нее не сердитое.

Тео вышел из кухни с собачьей миской в одной руке и вилкой в другой. Он развел руками.

— Добро пожаловать, — сказал он.

— Эта дама говорит, вы продаете сигареты детям, — сказала Лилли, выталкивая Эмми на середину комнаты. — Она хочет, чтобы я подписала петицию против курения, а в закусочной из-за этого очередь.

Эмми погладила Бананаса по голове, когда тот принюхался к пепельнице.

— Все это ложь, — сказал я.

— Вот вы сами и разбирайтесь, — сказала Лилли. — Потому что все мы разумные люди, а мне надо обслуживать покупателей. Парни, если захотите есть, просто попляшите.

Она что-то ворчала себе под нос, топая вниз по лестнице, а Тео сказал, что это сюрприз и не хочет ли Эмми чашечку чая?

— Я в этих краях случайно оказалась, — ответила она быстро. — Впрочем, попить не откажусь.

Тео поставил собачью миску на телевизор, а я пошел на кухню заваривать чай. Вернувшись, я с изумлением увидел, что они сидят рядышком на диване. Это означало, что мне придется сидеть в кресле чертовски далеко от них. Эмми говорила:

— А вы уверены, что обдумали это со всех сторон?

— Молока достаточно? — вежливо спросил я. Она не ответила, поэтому я закурил “Кармен” и выпустил дым прямо ей в лицо. Облако пересекло комнату и проплыло у Эмми над головой. Тео сказал:

— Посмотрите на Уолтера. Он ведь, кажется, в полном порядке.

— Уолтер очень дряхл и постоянно в опасности.

— Уолтер силен как бык.

— Он дряхл. Он умрет, если будет и дальше курить.

— Ему девяносто восемь лет.

— Вот именно. Сколько еще это может продолжаться?

Она пристально посмотрела на Тео, и он закрыл рот, чтобы скрыть зубы.

— Когда вы в последний раз проверялись?

— Простите?

— Если, по вашим словам, от сигарет больше пользы, чем вреда, когда вы в последний раз ходили к врачу?

— Со мной все в порядке, — сказал Тео. — Я отлично себя чувствую. Никогда в жизни не болел.

— Именно так всегда говорил мой муж.

— Ах да, ваш муж.

Она встала и протянула Тео свою чашку. Тео сказал:

— Не хотите еще чаю? Печенья?

— Я, конечно, еще увижу вас в трущобах. Спасибо за чай.

— У нас есть печенье.

Но Эмми уже закрывала за собой дверь. Он прислушался к ее шагам на лестнице, затем фыркнул на чай, оставшийся в ее чашке. Поднял ее к губам и допил. Проглотил и вздохнул, словно это первая сигарета за день.

— Врунишка, — сказал я. — У нас не бывает никакого печенья.

Папа:

— Да откуда мне знать? Они все одинаковые, все накрашены и все ведут себя как взрослые.

Мама:

— Не в этом дело.

Папа:

— И все врут. Ради бога, я же не наркотическую кислоту им продаю.

Часто, обычно когда я лежал в ванной, у меня возникала яркая и твердая убежденность в собственной гениальности, гениальная сама по себе. Исследуя свое потенциальное величие, я погружался в бесконечную галерею воображаемых триумфов, кои не нарушить хлопаньем дверей внизу или раздраженными голосами, что отчетливо доносились из кухни сквозь пол.

Папа и т. д.:

— Можно подумать, ты никогда не ошибалась?

Мама и т. д.:

— При чем тут это?

— Никогда не высовывалась из окна спальни?

— Это было пятнадцать лет назад.

— И не смотрела, как он там расхаживает голый специально ради твоего удовольствия?

— Да не был он голый.

— У тебя аж слюнки потекли.

— Ничего подобного, и никакие слюнки у меня не текли.

— Только потому, что ты не стала бы целоваться с курильщиком.

— Ты несешь чепуху.

— Он не выдержал бы и десяти минут твоей пилежки.

Пальцами ноги я открывал горячий кран и с головой погружался в воду, и наконец все звуки исчезали, кроме китового пения водопроводных труб. Я был центром вселенной, я спасал прекрасных женщин, здесь не существовало смерти и одиночества, и я думал, что мне суждено жить вечно.