КГБ был, есть и будет. ФСБ РФ при Барсукове (1995-1996)

Александр Иванович отреагировал на патетику Куликова словами: «Зарапортовался бедняга»… Согласно информации пресс-службы СБ, А. Лебедь на встрече с Виктором Черномырдиным, представил премьеру «документы, опровергающие …публичное заявление министра внутренних дел РФ А. Куликова»… Лебедь направил Президенту Борису Ельцину письменный доклад о происшедшем и обратился с просьбой о личной встрече.[1129] Действительно, несколько переворотов в течение полугода — это уже перебор. Но разве о переборах думают, когда борются за власть?

«Бодание Лебедя и Куликова перешло в открытую стадию. Лебедь говорил прямо: «Двое пернатых в одной берлоге не уживутся», — напишет позже Ельцин.[1130]

Никакой это не был переворот. Это был спектакль для одного зрителя, но ведь статистами в них был весь народ. За полугодие дважды его втравливали в межклановые разборки, занимались демагогией. Никто не думал о психике людей, режиссёры думали о том, как прореагирует всего один единственный зритель — президент.[1131] Именно для него и разыгрывались спектакли, которые по жанру трудно даже определить, то ли комедия, то ли драма. А может быть фарс?

Кстати, скорее всего в октябре 1996 года этот спектакль и согласовывался с президентом, которому нужен был формальный повод для отставки своего помощника по национальной безопасности.

«…Само по себе свойство высшей власти таково, что она болезненно переваривает внутри себя несовместимость тех или иных человеческих характеров, и в конце концов кого-то из должностных фигур „выплёвывает“. Но, полагаем, не должны высшие государственные чиновники пользоваться плюрализмом мнений, как любые другие „смертные“. Ну нельзя им в Кремле или в километре от него размахивать сугубо должностной информацией, как билетом в баню. Высшие структуры власти должны органично переваривать внутренние разногласия — в этом состоит профессионализм рулевых государства. А народ и свою многострадальную страну надо пожалеть. Страданий хватает, а лекарства недёшевы».[1132]

Кстати, версию о согласованности скандала позже подтвердил и сам Куликов, написавший: «Все последующие заявления Лебедя, сделанные в свойственной ему агрессивной манере, не оставили у меня сомнений в том, что он не удовлетворён ничейным счётом и намеренно обостряет наше противостояние.

Я понял: надо в этой истории ставить точку. Либо пусть отправляют в отставку меня, либо, наоборот, освобождают от должности Лебедя.

Именно тогда я позвонил Чубайсу и уведомил его о намеченной на следующий день пресс-конференции, которую я собирал по собственной инициативе, чтобы положить конец домыслам и недомолвкам.

То, что я намерен был высказать журналистам, не являлось для Анатолия Чубайса неожиданностью: свою точку зрения, как это уже упоминалось, я изложил в его присутствии заблаговременно — в кабинете премьер-министра.

Выслушав меня, Анатолий Борисович ответил, что доложит о моем решении президенту.

Перезвонив чуть позже, он сказал следующее: «А.С., я доложил президенту. Он не высказал своего неприятия. Он не сказал: „Нет!..“

В пересказе Чубайса слова Ельцина вовсе не звучали как одобрение моего шага. Их следовало понимать так, что президент готов дожидаться исхода, а его окончательное решение будет зависеть от того, на чью сторону склонится общественное мнение».[1133]

14.15.5.1. Через несколько лет Ельцин напишет то, что можно назвать косвенным признанием предварительной подготовки к отставке Лебедя, которая началась ещё в период его пребывания за рубежом. В частности, он написал: «… Я тем временем поручил Администрации Президента подготовить его отставку.

Вопрос этот был вовсе не так прост, как может показаться теперь, по прошествии времени. Авторитет Лебедя в вооружённых силах и в других силовых структурах был огромен. Рейтинг доверия среди населения приближался к тридцати процентам. Самый высокий рейтинг среди политиков. Но главное, Лебедь, как я уже говорил, имел почти карманное Министерство обороны во главе с его ставленником Игорем Родионовым, впоследствии ярым сторонником коммунистической оппозиции.

В моей администрации, между прочим, абсолютно серьёзно обсуждали наихудший сценарий: высадка в Москве десантников, захват зданий силовых министерств и прочее. Десантники — самый мобильный и хорошо обученный род сухопутных войск — Лебедя вообще боготворили. Говорили, что он до сих пор может выполнить все десантные нормативы — пробежать, подтянуться, спрыгнуть с парашютом, выстрелить по мишени короткими очередями и попасть.

Я этим разговорам значения не придавал. Мне было ясно, что ни при каких обстоятельствах Лебедь ни на что подобное не решится. В глазах у него я прочитал совершенно неожиданное выражение — троечника, который забыл выученный урок и не знает, что делать.

….И все-таки сомнения по поводу его отставки у меня были. Тот ли сейчас момент, когда можно так обострять внутриполитическую ситуацию?

Впереди — моя операция.