14.14.3. Бывший главный охранник был личностью незаурядной. Коржаков, похоже, держал руку на пульсе даже после увольнения. По крайней мере, он писал: «По-прежнему я был осведомлён обо всем, что происходило в Кремле. Мне докладывали о тающем день ото дня здоровье Ельцина, о твёрдом намерении Чубайса посадить меня в тюрьму. Таким же будничным голосом мне сообщали, что Татьяна Дьяченко выхлопотала у папы разрешение на мой арест.
В тот период сделать это можно было без лишнего шума. На всех каналах телевидения интервью со мной находились под запретом. Журналисты печатных изданий не гарантировали, что все сказанное мной будет напечатано без купюр. Мне в открытую говорили: «Интервью с Коржаковым запрещены»…
В тот момент я наивно переоценивал противников: надеялся, что хотя бы после моей отставки их головы будут заняты чем-то существенным, например, планами проведения реформ».[1071]
Интересно, как это, пробыв столько лет на самой вершине российской власти, можно быть таким наивным? Их интересовало одно — власть и возможность пользоваться её привилегиями в своих интересах. Все естественно. Не естественно думать о том, что это не так. Возможно, все это ещё лишний раз оттолкнуло бывшего главного охранника от того, кого он так долго и тщательно охранял. Он уже не хотел скрывать много из того, что знал. Тем более, что и его обвиняли в чем только можно. Наступила война компроматов.
14.14.4. «Сенсационное обвинение бывшего начальника СБ президента Александра Коржакова в вымогательстве 40 млн. долларов, выдвинутое бывшим главой Национального фонда спорта Борисом Фёдоровым, не осталось просто в эфире двух телекомпаний (НТВ и ОРТ) и обросло за пару дней после интервью с ним многими деталями настоящего скандала на верхнем этаже российских властей. Как сообщили редакции в пресс-центре Генеральной прокуратуры, заявление бывшего председателя Национального фонда спорта Бориса Фёдорова наконец поступило в Генеральную прокуратуру и Юрий Скуратов с ним уже ознакомился. В пресс-центре также сообщили, что заявлению Фёдорова „будет дан законный ход“.[1072]
Коржакову практически не оставили выхода, ему нужно было огрызаться. Его бывший подчинённый, сам написавший книгу о коррумпированности ельцинского окружения, объяснил: «Конечно, не в правилах офицеров спецслужб рассказывать о своих делах. Но иного выхода нет. В средствах массовой информации было вылито столько грязи на СБП, А. В. Коржакова и меня лично, что в старое время это стало бы поводом для дуэли. Но сегодня дуэли не в чести. Слишком многим пришлось бы бросать перчатку. Искренний рассказ о том, что я знаю, — единственно возможный „наш ответ Керзону“.[1073]
Осенью компромат начал всплывать и с противоположной стороны. Александр Коржаков прямо заявил, что он обладает компроматом на ряд высокопоставленных лиц в руководстве страны. Начались высказываться различные предположения о характере этих материалов и об их возможном использовании. «Например, относительно того, почему секретарь Совета безопасности Александр Лебедь публично поддержал Коржакова в период его словесной дуэли с Борисом Фёдоровым. Полагают, что с помощью компромата, собранного бывшим приближённым Б. Ельцина, Лебедю легче будет оттеснить оппонентов в борьбе за президентское кресло».[1074]
Быстрое сближение Лебедя с Коржаковым является показателем того как была натянута версия о сотрудничестве Лебедя и Чубайса в борьбе за снятие Коржакова, Барсукова и Сосковца (см. пункт 14.1 1.6. настоящей книги).
14.14.5. Главным «борцом» с коржаковским компроматом стал заместитель главы администрации президента Евгений Савостьянов. Он публично и не раз высказывался по этому вопросу. Логика савостьяновских рассуждения интересна.
Прежде всего, он стал убеждать, что ничего особо серьёзного у Коржакова нет. «Полагаю, — говорил Савостьянов, — в заявлениях генерала больше желания придать вес собственной персоне, чем реальной основе».[1075]
Он же поясняет: «…СБП за три года своего существования никакими громкими результатами похвастаться не могла. Её отличал легковесный подход: на грани мистики и авантюрности в руководстве. С точки зрения интересов государства работа СБП по высшим чиновникам оказалась малоэффективной».[1076]
И тут же следуют савостьяновские угрозы (а чего угрожать, если нечего боятся?) в адрес Коржакова : «Если у Коржакова существует компромат, собранный не на основании закона об оперативно-розыскной деятельности не зафиксирован документально, как это положено, значит, он использовал служебное положение в личных, корыстных целях и должен за это отвечать».[1077] Попросту говоря, это угроза в адрес бывшего главного охранника. При этом, Савостьянова, похоже, не интересует суть компромата, его интересует как можно сильнее запугать его владельца.