Кэш

Наутро Панкратов приехал в офис «Росинвеста», вошел в кабинет Михеева и выложил из кейса десятитысячные пачки долларов – одну нетронутую, в банковской бандероли, и одну распотрошенную. Сверху положил листок:

– Мои расходы.

Михеев просмотрел справку – не для того, чтобы проверить, а по привычке делового человека внимательно просматривать все финансовые документы.

Авиабилет Москва – Казань… Прослушка… Наружное наблюдение… Железнодорожные билеты в вагон СВ до станции Зашеек Мурманской ЖД и обратно… Транспорт и проживание в д. Дегунино… Коньяк «Ной» производства Армении по цене 23 200 рублей бутылка… Гонорар из расчета 800 долларов сутки… Остаток 12 тысяч 340 долларов.

– Можете пересчитать, – предложил Панкратов.

– Вы не сказали главного. Моё поручение выполнено?

– Выполнено.

– Гольцов?

– Да, жив.

– Как он может быть жив, если его с самолет разбился? – закричал Олег Николаевич. – Все погибли, восемьдесят восемь человек!

– Он не сел в этот самолет. В последний момент передумал.

– Почему?

– Этого я не знаю.

– Извините, что я повысил голос. Нервы ни к черту. Он в Москве?

– Можно сказать и так.

– Я хочу с ним встретиться.

Панкратов не ответил.

– Мне нужно с ним встретиться, – повторил Олег Николаевич. – Дайте мне его телефон или адрес.

– Не могу. Он меня на это не уполномочил.

– Я вам заплачу. Эти доллары – можете их оставить себе.

– Олег Николаевич, напомню наш разговор в этом же кабинете некоторое время назад. Я спросил: «Вы хотите, чтобы я нашел Гольцова, если он жив?» Вы ответили: «Нет, я хочу, чтобы вы установили, жив он или погиб». Я это установил. Мои обязательства по контракту выполнены.

– Не понимаю вас. Вы наёмник. Я хотел сказать, наёмный работник. И отказываетесь от хороших денег за информацию, которая уже у вас есть. При этом она касается совершенно постороннего вам человека.

– Вы неправы. Георгий Гольцов мне не посторонний, я его уже довольно хорошо знаю. Откуда? Из рассказов о нём самых разных людей. А еще из глав недописанной книги писателя Ларионова. Он прислал мне их по электронной почте. Все-таки писатели странные люди. Им обязательно нужен читатель. Хоть один. Даже такой, как я…

Глава шестая

ЧУЖАЯ ЖИЗНЬ ГЛАЗАМИ ПОСТОРОННЕГО ЧЕЛОВЕКА

I

«Поселок Нижний Кут располагался километрах в двадцати выше устья притока Оби реки Нижний Кут, берущей начало в горной части северного Урала. В 1988 году, когда первая очередь Нижне-Кутской ГЭС была введена в строй, поселок переименовали в Светлогорск. Руки бы обломать тем, кто придумывает такие названия. Сколько я повидал этих Светлогорсков – и в Прибалтике, и в Крыму, даже на Дальнем Востоке. Одним росчерком чиновничьего пера обезличивается не география, кастрируется история. Нижний Кут, основанный староверами, с двухсотлетним драматическим прошлым – это как-то, знаете ли, некрасиво. А Светлогорск – красиво? Красивенько.

Но в 1982 году, когда сюда приехал молодой специалист, выпускник Московского инженерно-строительного института Георгий Гольцов, поселок был еще Нижним Кутом. Собственно, никакого поселка уже и тогда не было, осталось только название. Сам поселок и все деревни из зоны затопления будущим водохранилищем перенесли в верховья Нижнего Кута, а на месте стройки возник хаос временного жилья – балки, вагончики, сборно-щитовые бараки, приткнувшиеся к промбазам, хранилищам ГСМ, всяческим УНР. Река Нижний Кут была уже перекрыта, мирно обтекала стройку по наспех прорытому руслу. Плотина только начала возводиться. Из запроектированных семидесяти метров она поднялась метров на пять и была центром жизни, предопределяла движение нескольких тысяч людей и бесчисленного множества механизмов – бульдозеров, экскаваторов, бетоновозов, карьерных самосвалов.

По тому, с какой быстротой растет плотина, начальство оценивало работу строителей. Растет – передовики, не растет – чем вы там, вашу мать, занимаетесь?! Так было везде, к такому порядку привыкли и удивлялись, когда читали о том, как строят на северах на загнивающем Западе: сначала комфортабельные жильё для рабочих, дороги и инфраструктуру, потом все подготовительные работы и только после этого приступают к основным сооружениям. Нам это ни к чему, и так сойдет. Сходило, но не всегда, здесь не сошло.

Нижне-Кутская ГЭС планировалась сравнительно небольшой мощности, около 400 мегаватт, раз в десять меньше Братской ГЭС. Но она была очень важна для северного Урала, задыхавшегося от недостатка электроэнергии. Поэтому стройку объявили комсомольской ударной, но не всесоюзной, а областной. Это решило проблему кадров, комсомольцев-добровольцев набралось достаточно…