Кесарево сечение

Через неделю в Канцелярии ГУКа лежало угрожающее письмо, подписанное четырьмя академиками и двумя депутатами Ассамблеи ООН. Гиря сказал "Ага!", потер руки и тотчас исчез, а его место занял Валерий Алексеевич, причем настолько унылый, что с него можно было писать икону. Еще бы! Вместо того, чтобы с одним Гирей предаваться неге общения в виртуальной реальности, он должен был нести бремя ответственности, возложенное на него другим, без всяких гарантий на компенсацию…

В промежутке между встречами с Бодуном я посетил Таккакацу, узнал кое-что интересное и заполучил от него координаты некоего Жофруа, с которым должен был удерживать контакт и взаимодействовать в дальнейшем.

Этот Жофруа оказался бойким парнем средних лет. С ним я встретился после второго посещения Бодуна, но еще до того, как Коллегия вплотную занялась кометными делами, хотя на столе у Шатилова лежали уже четыре весьма задиристых, но вполне официальных письма, которые он не мог долго игнорировать.

Несмотря на рекомендации Таккакацу, Жофруа долго меня прощупывал на предмет того, кто я, собственно такой и не являюсь ли чьим-либо "клевретом". Он старательно наводил тень на плетень, но в конце концов я его расколол на откровенность. Жофруа заявил, что в курсе всех дел Асеева, но, как я понял из контекста разговора, в курсе он был не вполне, и даже более того. Он считал, что Асеев организует флотилию сопровождения уходящей кометы с исследовательской целью, не надеясь на оперативность решений руководства ГУКа. А с этой кометой связаны какие-то феномены, и не исключено, что там будут обнаружены следы Посещения. Про комету, падение которой на Юпитер ожидалось, он тоже знал, но только рукой махнул, мол, большим начальничкам ГУКа на нее плевать – они заняты междуусобными разборками. Он признался, что в свое время был в числе экипажа захваченного Межпланетной Лигой лайнера, а с тех пор мало что изменилось.