Кержак

— Э, большой и совсем глупый. Где мы собственную ферму сможем поставить? Здесь давно территорию поделили. Вон, ты рот открыл, тут же выгнали. А там — у внучки приданное будет, у меня новая лавка. И не верю я, что для старухи уголок не найдешь. Сначала на ящиках поживу, привычная. Потом ты походишь, посмотришь, с местными самогона попьешь. И лампы поставишь, кровать сколотишь. Не бросишь ведь старуху?

— Не брошу, бабушка Фарли.

— Вот и хорошо. Тогда смотри, куда мы чаны с закваской поставим. Я пять штук выкупила. И еще по мелочи.

Мелочи утрамбовывали всем кланом. Но — максимально бережно. Собственная гидропонная ферма — это важно.

Так день за днем подбирали желающих по рекомендациям, по бартеру меняли недостающие инструменты и запчасти. Спать получалось урывками, потому что многое отдавали под ремонт или монтаж оборудования в доке. Пусть кержак уезжает, но мастерские уже начали работать. Тем, кто оставался, понравилось общее начинание. Ведь раньше доходы шли только с разборок. Сейчас уже треть денег приносили новинки, которые клепали на обживаемой территории. Поэтому — мы поделимся, но вот станочек бы до ума довести и двигатели что-то мертвым железом в углу валяются. Не посмотришь?

Четверо суток перелета позволили отдохнуть и отоспаться. Можно сказать, почувствовать себя человеком. Ведь «человек» — это звучит гордо. К моменту, когда смотревший волком экипаж мстительно озвучил «готовиться к высадке», Ивана из состояния нирваны вывели две вещи.

Первая — это Загама. Диктатор Семерки тоже ел, спал, набирался сил. Чтобы ближе к прибытию мрачно пообещать:

— Как вы, оклемались? Готовьтесь, это все были мелкие радости. Основное веселье будет позже. Фронт работ уже нарезали.

— Так мы готовы, — попытался внести позитив Осокин.

— Само собой. Все готовы, и ты, и я. Но по большому счету, куда мы денемся с подводной лодки?

Вторая неожиданность была продемонстрирована Лиссой. И выражение лица у девочки было однозначным: «мое, не отдам». Пара крыс. С драными шкурами, красными глазками и округлыми ушками.

— Ранкора их осмотрела, лекарство дала. Не заразные.

— Крысы. Откуда они? Я их на станции и не видел никогда.

— Они что, дурные, в Отстойнике бегать? Съедят моментально. Их ближе к гидропонным центральным фермам можно найти или на грузовиках. Мы вот — отловили.

— Сами?

— Мальчишки киберов подключили, в вентиляции смогли в угол зажать. Красивые, да?

Хвостатые сидели в большой клетке из прозрачных пластиковых панелей, в которых ближе к крышке насверлили кучу мелких отверстий.

— Симпатичные. Но за ними ухаживать придется. И будут пытаться удрать при любой возможности.

— Мы маячки им поставили, найдем. И убегать вряд ли будут. Вот это — Чик, а это Чок, у него кончик хвоста обрублен. Чик уже на руки не боится идти. Но он постарше, вообще заводной… Можно нам оставить?

Даже имена из мультсериала зверье получило. Похоже, в клане новые бойцы. Дронов детворе уже мало.

— Головой за них отвечаете. Всей бандой. Кормить и убирать за ними не забывайте.

— Не дурные, дядя Иван, все понимаем.

Спятивший мир. Вечно голодные дети, готовые поделиться едой с крысами. Потому что крохотные живые твари отвечают любовью, в отличие от родителей, многие из которых выпнули малолетний «балласт» на помойку.

* * *

В доки Щипач пришел, как только получил подтверждение из Совета о назначении на официальную должность. Правда, кроме «мы вас поздравляем», из Чистых кварталов больше ничем не порадовали. Живешь в Отстойнике, что-то там с местного отребья трясешь — ну и тряси дальше. Не возражаем. Остальное — добывай на месте. Сам.

И в новом доке не особо ждали. Своя охрана, частью набранная на разборке. Местные хозяева, запустившие четыре небольшие мастерские. Пустые пока склады. Контакты с нужными людьми через жуков из Предбанника. Можно сказать — еще одна независимая территория. Как и барахолка, фермы и торгаши, сбившиеся в кучу и готовые порвать глотку за попытку обложить данью. Фактически братва осталась при своем: контролировала деревни, грабила по-мелочи шелупонь, таскавшую мусор на перепродажу. Ни тебе новых заработков, ни перспектив. Одни эфемерные «почет и уважение». И вечно голодные головорезы, застывшие в низком старте в ожидании поживы. Не принесешь чего-нибудь в клювике — свергнут и другого на опустевший трон посадят.

— Где Дисма? Куда этот урод исчез? В какую щель забился?

— Говорят, к прокаженным на Семерку с остальными свалил.

— Кержак его к себе взял? Он же с блатными дел не имел.

— Взял. Мало того, вроде даже игольник выдал. Так что был у нас смотрящий, и не стало. Теперь с дикарями дружбу водит.

— Ладно. Сочтемся еще. Хотя и без нашей помощи подохнет. С чего бы соседи пытались к нам на помойку переехать? Совсем у них паршиво… Пойдем, посмотрим, что после мастера осталось. Он тут целую крепость успел отгрохать. Может, себе заберем.

Идти пришлось в полной темноте по мосту без перил, подсвечивая дорогу фонарями. Когда добрались до площадки, где раньше обживался Осокин, остановились и с удивлением начали крутить головами.