Кержак

Второй дрон прыгнул на потолок, оттуда в проем. Смял мужчину, пригвоздил к полу лапами. Манипулятор полыхнул тонким плазменным росчерком и воткнулся в лицевую пластину шлема. Буквально за секунду пластик помутнел, треснул, после чего Бакт захрипел и затих. Трудно орать, получив раскаленный до двух тысяч поток газа в глотку. Тело несколько раз дернулось и вытянулось, продолжая засорять пустоту коридора каплями крови из порванной ноги.

— Угроза разгерметизации, — запищал динамик у Ивана. — Потеря двадцать процентов от нормы. Угроза…

Скафандр Осокина получил две пробоины. Одну с левого бока, где стрелка игломета прошла по касательной, зацепив ребро и распоров кожу. И вторая по центру. Там выстрел размолотил центральный фонарь, истрепал внешний слой и оставил после себя торчащие куски материи, медленно парившие утекающим воздухом. Мелкие осколки от взорвавшейся бомбы не зацепили ни Ивана, ни Лиссу — все на себя принял развалившийся дрон.

Быстро пробираясь по коридору, Чахлый сунул еще один «щелчок» Анатолию:

— Проверь, чтобы гнида в спину не выстрелила!

Калека подскакал к напарнику, выхватил с пояса баллончик с пенным герметиком и начал заливать дырки. Мальчишка же не стал рисковать, поднес к пробитому шлему скафандра одноразовое оружие и нажал кнопку. В прожженную дыру выплеснуло кусками мяса:

— Все, урод готов.

— Понял!.. Так, мастер, что чувствуешь? Как сам?

— В боку онемело, но вроде шевелиться могу. И диагност перестал орать, атмосферу восстанавливает. Но запаса воздуха на двадцать минут.

— Плохо. Плохо, что проморгали и разрешили в спину ударить. И плохо, что дырок в тебе наделали… Так, стой, я проверю еще раз вокруг… Вроде все законопатили.

— Чахлый, на тебе дети. Их надо будет вернуть назад.

— Само собой. Но прежде чем возвращаться, надо понять, как мы тебя дотащим… Давай думать.

— Баллоны с Бакта снимем, мне хватит.

— Сифонить по чуть-чуть все равно будет. Если только лентой обмотать и сверху еще разок герметиком обработать… Еще — усадим на краба, он дотащит.

— Нам с собой придется что-то брать, или Гарди сожрет.

— Пару кофров Толя утянет, девочка будет железкой управлять.

— Покойника надо прихватить, чтобы нас не обвинили в саботаже.

— За ногу привяжу, вместо багажа будет… Так, нам придется до шаттла добраться хотя бы за шесть часов. Максимум — восемь. Дорогу знаем, придется рвать жилы. И запасные баллоны на складе есть, штуки три я точно видел. Их прихватим — там разъемы стандартные, сможем подкачаться. Ни о каком экономном режиме дыхания и речи нет, поэтому это на мне… Все, грузимся и уходим. За остальным позже вернемся. И молись, чтобы пена тебе бок приморозила и кровью не изошел. Оперировать тебя здесь тупо некому.

— Нормально, дотерплю… Лисса, помоги на помощника взобраться.

Ивана вывели в коридор и аккуратно взгромоздили на спину дрона. Не заморачиваясь сложным креплением, Чахлый зад и ноги скафандра обработал по краям все тем же герметиком, приклеив мужчину к округлой спине. На манипулятор набросили петлю из крепежной стропы, другой конец привязали к ботинку покойника. Убедившись, что полуинвалидная команда готова в путь, калека скомандовал:

— Анатоль, на тебе первый и третий кофры. Ручки стяжками вместе прихвати и толкай перед собой. Не забудь фал на них зацепить и на поясе закрепить. Улетит в какую-нибудь дыру, заколебемся отлавливать. Я за баллонами, а вы вперед, нагоню. Ходу, не задерживаем!

* * *

Главным врагом пилотов является скука. Когда ты отработал необходимые маневры, встал на курс и закончил обязательные манипуляции, превращаешься в придаток к железу. Сидеть часами, смотреть ползущие графики и смену цифр на часовом табло. Тридцать минут разгона, в десять раз больше вынужденного отдыха. И так — всегда. Будь ты системщиком или дальнобоем, девяносто процентов рабочего времени пялишься в дисплеи.

И с этой проблемой каждый борется как умеет. Кто-то слушает музыку. Кто-то треплется с напарником. Кто-то надиктовывает безумно важные и глубокие мысли в комм. Тех, кто пытается играть или читать во время вахты — беспощадно списывают. Сколько таких умников гробанулось во время экстренных ситуаций — не перечесть. Поэтому — или подпевай музыкантам, или просто медитируй над бесконечными вереницами цифр. Или меняй профессию. Еще можно в ремонтники податься, они болтаются рядом с кораблями или станциями, «плечи» полетов на пять минут, заскучать не успевают.

— Точка, вызывают «бродяги», — захрипел динамик.

— Здесь Точка, слушаю вас.

— Время прибытия пять часов. Один минус, один ранен. Нужна будет поддержка на борту.

— Принял, подтверждаю один минус и один с повреждениями. Жду…

Вот и прогулялись. Судя по тому, что комментариев больше не было, вряд ли напоролись на чужую группу мародеров. Наверняка — где-то лопухнулись и схлопотали или от взорвавшегося оборудования, или еще от каких неприятностей. Мертвое железо в космосе — это всегда риск. Огромный риск, особенно для самоучек.

Подождав еще минуту, Паррэт потыкал по значкам на сенсорной панели.

— Говорит База, что стряслось? — проскрипели в ответ.