Кержак

– Ловкие у тя встречный удар и атакующая двойка… Мне бы так…, – хвалит Шуша и атакует воображаемого соперника.

– И у тебя получится, тренироваться надо…

– Чай и так не спускаю занятия…

– У каждого, Шуша, свои расположенности. Кому трудно, кому быстро даётся… Знай одно, как батя учит: коли начал – не отступай, пока не порадует результат.

– Бросишь сумку, выйдешь на наше место?

– Какое, выйдешь? – удивился Кержак, – Дождик бусит и к сочинению готовиться надо… У тебя есть словари?

– Кой-то есть… в начале года матка выменяла, ни разу не открыл. Как он поможет сочинению? Там же сочинять надо-ть?

– Посиди, полистай для интереса. Слова новые узнаешь… А словарный запас мыслями водит и воображение расширяет… И оценку любого сочинения повышает…

– Мне и трояк… за милу душу…

– Не в трояках дело. Больше знаний – шире кругозор. Ты ж не всю жизнь будешь мяч гонять да удары отрабатывать для отпора всяким Рябым?

– Усердный ты к учёбе, а кем думаешь стать? – ушёл от неудобной темы Шуша.

– Топографом, геодезистом или что-то близкое…

– Эвон на твою голову… Тятя ругает, что я в школе дурак, что без школы дурак… В фабрично-заводское намеряет отдать…

– Шуша, ты коробком на уроках всё больше играешься, а надо учителей слушать. Историк вон… как умно говорит?

– Што говорит? – удивляется Шуша.

– Нашему поколению знания нужны… Кому ж как не нам страну выстраивать?..

– Это занятие по мне… Не хочу на фабрику, хочу каменны дома людям строить…

Квартира Кержаевых приведена в порядок. Чистота, белёный потолок, на три плафона люстра. Орнаментные светлые обои, скатёрки, салфетки, занавески. По радио играют кантаты 20-х годов. В подносе на комоде небогатый чайный сервиз.

Зинаида привычно сервирует стол в зальной комнате. В глубокую тарелку вывалена банка рыбных консервов. Вилки-ложки, порезанный каравай хлеба, в центре свободное место.

К входной двери подходит Кержаев-старший. В руках металлический ящик герметичного исполнения, к стене прислоняет массивную деревянную треногу. В дверь встроен механический звонок с надписью «прошу повернуть». Верушка с первого взгляда назвала его «прошка», все приняли.

Вполоборота туда-сюда Кержаев торкает рычажок звонка, внутри позванивает колокол устройства.

– Вера, прошка тренькает. Отцу открой, – просит мать.

Вера открыла, за дверьми устало попыхивает отец. Дочь берёт штатив, помогает занести в прихожую:

– Что это, папа?

– Тренога, а ящик позже откроем и покажу.

– Шуня, отложи книжку. Отец пришёл, помоги и ужинать будем, – обратилась Зинаида к сыну, лежащему на тахте.

– Ща, мам, – неохотно ответил сын и листает страницу.

– Шунька, я с аппаратурой, отнеси в кабинет, – крикнул из прихожей отец.

Заинтересовавшись и повинуясь, Шуня бросил словарь на всполок тахты и вышел в прихожую. Взял ящик, ловко прихватил в подмышку треногу, понёс в кабинет. Вера пристроилась и озорно вышагивает следом, держась за штатив.

Мать проводила их улыбкой:

– Вовремя, Саша. Я думала аврал у вас, позже будешь. Готова картофель в мундире подавать, чистить не буду, чтобы не остыл… можешь сразу к столу садиться.

– Дай пару минут, Зиночка. Лицо и руки сполосну, – не входя в комнату, ответил муж и закрылся в ванной комнате.

– Шуня, Верушка, не задерживайтесь, идите к столу…

Прискакала Вера, за ней вышел Шуня, сели за стол…

– К столу… да тоже через ванную…, – напомнила мать.

Вытираясь полотенцем, из ванной вышел отец:

– В мундире, говоришь? Откуда картофель… в мае?

– Представляешь – оказия вышла! Рынок пуст как в девятнадцатом… Помнишь, с мезги на квас перебивались? Ты без дохода, Шуньке годик, только на ноги вставал…, – Зинаида принесла кастрюлю, поставила на доску в центре стола.

– Помню-помню… голодные были времена…

– У Матроны Бузовой, что на Средном торгует, молоко да брынзу часто беру, а тут разговорились по душам, я и допытала овощей купить. Заказала домой доставить завтра.

– Правильно сделала… Запастись не мешало бы…

– Прозапас, да последний экзамен у Шуни. По случаю хотела праздничный ужин организовать, а Серпион уже принёс…

– Серпион… это амбал Серпуха с продуктового лабаза? – уточнил отец.

– Он, тягомотный… Сын Матронин… Капёр сушёный, ещё принёс кое-чего, свеклу, картофель, и главное…

Зинаида отошла на кухню. Из ванной к столу вышли дети, расселись. Зинаида вышла из кухни с глубокой салатницей:

– Груздочки! Матрона жбанчик из кадушки почерпнула…

– Такое яство нами приветствуется, – обрадовался отец, и взялся обдирать кожуру с клубня. Зинаида порезала луковицу, подлила постным маслом:

– Грибочки мягше с маслицем. Кому что выбирайте сами и угощайтесь… К чаю будут сласти…

– Ура-а…, – обрадовалась Вера.

– Ой… забыл, – Шунька убежал в комнату. Через минуту вышел с кульком конфет и сахарным петушком на палочке, – Верушка… это тебе… с окончанием первого класса…

– Ура-а…, – снова обрадовалась Вера и обняла брата.

– Отложи до чая… аппетит собьёшь…, – попросила мать.

– Батя, а в ящике теодолит? – спросил Шуня.

– Новейший… С партии московских на апробацию. Полигонометрию изучай, завтра выйдем на овраг, покажу на практике метод расчёта триангуляции данных реперов и марок…