Керенский

Керенский неожиданно легко согласился на оба условия. В качестве кандидатуры на пост военного министра первоначально предполагался генерал Алексеев. Однако в последний момент Керенский предпочел не провоцировать неизбежный в таком случае конфликт с руководством Совета. В итоге 30 августа было объявлено о назначении военным министром гене-рал-майора А. И. Верховского.

Верховский был представителем совсем другого поколения, нежели большинство тогдашних генералов. Ему было всего 30 лет, и генеральские погоны он получил вместе с министерским назначением. Революцию Верховский встретил в должности начальника штаба Черноморской дивизии, сформированной для организации десанта на турецкое побережье. Несколько месяцев он прослужил бок о бок с Колчаком и во многом усвоил похожую линию поведения. Верховский активно сотрудничал с ЦВИКом и Севастопольским советом, сам выступал на митингах, не скупясь на революционную фразеологию.

Во время визита Керенского в Севастополь Верховский постарался произвести на него благоприятное впечатление. Результатом этого стало его назначение на должность главнокомандующего Московским военным округом. В день, когда вспыхнул конфликт между Петроградом и Ставкой, Верховский оказался в Могилеве, однако поспешил уехать при первых же признаках осложнения ситуации. Корнилов считал Верховского своим сторонником, но тот повел себя неожиданным образом. Верховский не только отказался поддержать Корнилова, но сформировал ударную группу в составе пяти полков для наступления на Могилев. Как известно, до этого дело не дошло, но Верховский окончательно закрепил за собой репутацию революционера.

Убежденным сторонником революции считался и новый морской министр контр-адмирал Д. Н. Вердеревский. Накануне революции он командовал дивизией подводных лодок, находившейся в Ревеле. Здесь в февральско-мартовские дни дело обошлось без кровавых расправ, в отличие от Гельсингфорса и Кронштадта. Это было в немалой мере личной заслугой Вердеревского, сумевшего сразу установить контакт с флотскими комитетами.

В начале июня Вердеревский был назначен командующим Балтийским флотом. Уже через месяц ему пришлось встать перед важным выбором. В июльские дни Вердеревский получил из Петрограда распоряжение послать к устью Невы четыре эсминца для демонстрации силы, а если потребуется — пустить в ход корабельную артиллерию против десанта из Кронштадта. Вердеревский категорически отказался выполнить этот приказ. За это 5 июля он был арестован и отдан под суд. Разбирательство тянулось почти месяц, но в итоге было признано, что поведение адмирала оправдывалось обстоятельствами дела. После этого прямо из тюремной камеры Вердеревский попал в кресло морского министра.

Керенский подбирал кандидатуры Верховского и Вердеревского с явным расчетом на одобрение со стороны лидеров Совета. Так оно и вышло — назначение и того и другого сопротивления не встретило. Но неожиданно ВЦИК высказался против самой идеи коалиции. На заседании 31 августа было решено отказаться от любого участия в правительстве в случае вхождения в его состав представителей кадетской партии. Одновременно ВЦИК выдвинул инициативу созыва совещания, в котором приняли бы участие исключительно демократические (что следовало понимать — социалистические) силы.

Для Керенского это было страшным ударом. Он понимал, что если ему не удастся сформировать коалиционный кабинет, то и сам он ненадолго задержится в правительстве. В ответ он пустил в ход сильнодействующее средство. 1 сентября 1917 года Временное правительство (фактически несуществующее) выпустило манифест, провозглашавший Россию республикой. Если бы это имело место весной, реакцией был бы очередной всплеск демонстраций и праздничных шествий. Керенского бы носили на руках. Сейчас же манифест вызвал скорее раздражение, и объектом его стал именно Керенский. Правые были недовольны тем, что премьер единолично, не дожидаясь Учредительного собрания, взял на себя принятие принципиального решения. Для левых, которые уже давно по факту считали Россию республикой, этот шаг Керенского был только хитрым тактическим ходом.

Формирование коалиции застопорилось, и в перспективе выхода не было видно. Однородного "буржуазного" правительства страна бы после корниловских дней не приняла, а участие социалистов по-прежнему категорически отвергалось ВЦИКом. Это заставило Керенского вернуться к идее директории.