Кент

— Убей его!! — закричал кто-то из мужчин за столиками надрывно и дрожа от возбуждения, кидая целую пачку денег, которая пролетела над столиками, врезаясь в ограждение клетки и с глухим шлепком падая в гору остальных денег у ног Бродяги, когда он поднялся, медленно потянув шею сначала вправо, а затем влево.

— Уйди, — Бродяге не нужно было кричать, чтобы я услышала его хищный, вибрирующий от эмоций голос, видя, как сверкнули его глаза, снова настойчиво и жадно скользнув по мне, но не поднимаясь до уровня глаз, когда я шарахнулась в сторону, поспешно отворачиваясь.

Он был, словно хищник, который почувствовал свою жертву, уже не в силах остановиться.

Как акула, которая ощущала кровь и плыла целенаправленно и уверенно вперед за этой кровью, чтобы получить ее сполна и насытиться.

Он не остановится…

Я почти бежала до стойки, с тоской понимая, что рядом нет моего Себа, который обнял бы меня, успокоил и сказал, что все в порядке, даже если это было совсем не так.

И я бы поверила ему! Я бы спряталась от этого сумасшедшего мира в его руках, чтобы только не слышать того, как за спиной раздались новые удары

…один, второй, третьей….много-много глухих ужасающих ударов, от которых мужчина стонал, хрипел и тяжело кашлял, не в силах выдавить ни звука о своем спасении, потому что Бродяга все бил и бил…

Бил до тех пор, пока не стало тихо, и безумный ор мужских голосов не достиг своего апогея, разразившись свистом и едва ли не песнями, и какой-то голос проговорил в микрофон торжественно и растягивая слова, как обычно это делали на всех официальных боях:

— Ииииииии снова побеждает наш вееееееликий и несраааааавненный Бродяга!!!!!!

Пол и стены этого жуткого места содрогнулись от восторженных криков обезумевших от крови и драки мужчин, что вскакивали со своих мест, переворачивая столики и разбивая свои опустошенные бокалы, заставляя меня содрогаться каждый раз, плотно закрывая глаза и проклиная босса и эту чертову работу.

Я не смогу оставаться здесь!

— Ты сюда работать пришла или сопли пускать?! — я подпрыгнула, когда рядом со мной с грохотом опустился на барную стойку очередной поднос, заставленный новыми заказами, — То, что происходит на ринге, не твоего ума дело и не твоих глаз работа! Займись уже, тем, чем должна, или вали отсюда!

Господи…никакой древний Рим с его гладиаторскими боями и жестокостью не сравниться с «неземным обаянием» этого засушенного стручка с замашками самого Калигулы воистину!

Лишь бы отработать эту ночь, а там я придумаю, что делать дальше.

Собраться с мыслями все-равно не получалось, когда я рассеянно наблюдала за тем, как в помещении появились какие-то неприметные люди, которые очень быстро и незаметно убрали с пола осколки, поставили на места все столики и исчезли так же внезапно, как появились, отчего становилось очевидным, что подобное поведение посетителей здесь было нормой.

Нет, я не привыкну…но эту ночь нужно было провести достойно, чтобы большому боссу потом не докладывала эта сопля за барной стойкой о моем очередном проколе.

Едва ли потом мне поможет даже Бродяга.

Черт возьми, я старалась быстро ходить между столиками, глядя лишь себе под ноги, но буквально кожей чувствовала на себе его навязчивый, тяжелый, раздевающий взгляд, пока комментатор этого боя вещал откуда-то из колонок, что любой желающий может опробовать свои силы в бое с непревзойденным победителем, свергнуть с престала которого еще не смог никто.

Неужели этот полоумный мужчина искренне думал, что среди посетителей найдется хоть один во всю голову больной, кто войдет в клетку и встанет напротив того, кто заработал только за эту ночь пару мешков денег тем, что делал из человека кровавую тряпочку, которую потом поспешно уносили какие-то люди на носилках?!

Я уже ненавидела столики в каждом ряду, начина с седьмого, потому что они были ближе всего к рингу…и ходящему там Бродяге, который спокойно курил и щурился, раздевая меня своими наглыми глазами, словно вокруг него не было толпы людей, что снова жаждала битвы, крови и боли, готовые платить за это еще и еще.

Поставив последние наполненные стаканы за столик номер девять, и резко развернувшись на каблуках, чтобы уйти, как можно быстрее, не поднимая глаз на Бродягу и его разъедающий меня взгляд, я поняла, что не могу сделать и шага вперед.

Нет, меня не контузило от его совершенно животной харизмы и этой опаляющей сексуальности, которая граничила с животной похотью.

Я не могла сдвинуться с места физически, потому что за подол и без того короткой юбки меня держал какой-то тип, ухмыляясь и рассматривая не слишком-то прилично.

— До скольки работаешь? — пробасил он, не отпуская юбки, даже когда я дернулась, не боясь, что часть пышного подюбника останется в его руке.

— Вы в это время уже будете спать, — сухо отозвалась я, снова пытаясь вывернуться из его руки, понимая, что этот ответ ему явно не понравился, когда мужчина с силой дернул меня ближе к нему, отчего я пошатнулась и проехала на каблуках по паркету.