Кенгуру в ночи

— А покрепче ничего не найдется? В горле пересохло, пока вас ждала.

Коля задумался, в должной мере оценив прозвучавший укор.

— Покрепче ничего нет. Вчера все выхрюкали вместе с заказчиком. От водки до ликера. Приблизились к евангельскому состоянию. Так что надо вчера было приходить, — ответный укор не заставил себя ждать.

— Извините, дяденька, не знала. В следующий раз умнее буду, — огрызнулась я. Коля на чувство юмора не среагировал. Задубел от холода, наверное.

— А вы чего, собственно, хотите: голову, бюст или все тело? Если тело, то будет дороже. Материала много уходит. Да и работа тонкая, мастерства требует.

Что ж за планида у меня такая из одного сюрреализма в другой?

— Какое тело? — мне опять стало не по себе.

— Восковое, естественно, — хмыкнул Николай. — Какое ж еще? Я криминалом не занимаюсь, разве что иногда разок другой лица покойничкам подправлю. Художники — они тоже кушать хотят! Вот и приходится торговать искусством. Вы как, на физическом сходстве настаиваете? Если да, без фотографии не обойтись. А то и самой попозировать придется. Если двойник нужен. Хотите прямо сщас и начнем? Мне слепить — раз плюнуть. Художник!

Я растерянно огляделась:

— В другой раз, пожалуй. Холодно у вас здесь. Не топят.

— Ну ты, Эфа, даешь, — хохотнул Коля. — Тут особый температурный режим. Зимой — благодать. А вот летом проблемы возникают: от жары натура да скульптура все одно — плавится. Воск, глина — материал деликатный, особого обращения требует. При жаре нечеткие линии выходят. Я летом вообще не работаю, на рыбалку езжу.

— Рыбалка — это хорошо, — я неумело поддерживала светскую беседу. — А зимой, значит, на пользу российскому кино работаете?

— Бывает… Меня не очень там, — Коля кивнул в сторону Ленфильма, — любят. Запойный я. Приходится частную клиентуру создавать. Ведь я…

— Художник, помню. Совершенство тоже по заказу делал? — я оставила церемониальный попытки общаться на «вы».

— А то! Завтра увезут мою девочку, — скупая мужская слеза скатилась по небритой щеке. — Осиротею. Заказчица хочет сюрприз мужу сделать на день рождения: вместо себя в постель подложить со всеми вытекающими… последствиями. Пришлось даже соблюсти некоторые, м-м, анатомические подробности. Намучился, сил нет. Но дама осталась весьма довольной. Сама здесь позировала. Веселая, заводная, все шутки шутила. Муж у нее…

— А вы не могли бы дать мне ее координаты? — спросила я вдруг. — Понимаете, сама никак не могу решиться на подобный сюрприз, а очень хочется. Мне особого сходства даже не надо. Главное, чтобы с анатомией было все в порядке. Законный ни днем, ни ночью прохода не дает. А благодаря вашей девочке, хоть раз высплюсь спокойно.

— Только раз и получится, — кивнул Коля. — Мои девочки — создания хрупкие. Где-нибудь нажмешь, и все — кусок воска. Но зато как в горячих руках она плавится! М-м! Рекомендую! Адресок дам, чего ж не дать-то. Глядишь, и ты мне потом поможешь — клиентуру приведешь. Без рекламы жить тяжело. Белозубов не разрешает…как это, а, промоушен сделать. Мол, я тебе и так комнату бесплатно сдаю, родственник (я ему братан дальний), так еще не хватало, чтобы к тебе народ чужой шастал. Вот и пришлось ограничиться звездными клиентами. Народ здесь состоятельный, чувством юмора не обижен: кто-то глиняный бюст для босса заказывает, кто-то — голову жены, кто-то — всю фигуру целиком. Есть чудаки, им детальки подавай, но я этим только в исключительных случаях занимаюсь. Не люблю чистой анатомии. Скучно все это! Мне сюжет по душе, история. Вот у этой бабы своя история. Она, как Клеопатра, по ней змея плачет. Вот держите! — он протянул мне листок:

— Лариса Дмитриевна Огудалова, — прочитала я. — Ничего не понимаю. Ведь недавно я своими глазами видела, как ее труп, простите, тело вниз везли. Два санитара.

Коля смутился:

— Было дело. Бес попутал. Я ведь давно ее, Лариску эту сделал, да все бабе недосуг было забрать статую. А потом запой. А потом с киностудии звонят: где тело бесприданницы? Вот я ее тудысь напрокат и сдал. Лариса? Лариса! Бесприданница? Бесприданница! Правда, потом пришлось чуток подправить: эти сволочи ей грудь смяли, да краской измазали. И еще браслетку золотую с ноги сперли. Пришлось к друзьям обращаться. Сварганили. Теперь на долг весь гонорар и уйдет. Но ты все равно меня не выдавай, а? Вдруг Лариска рассердится и вообще не заплатит.

— Не буду, — я сунула листок с адресом в карман. — А Лариса тоже клиентка «Звездной академии»?

— Была. А потом они с Юрием поссорились. Из-за пансионата какого-то. Подробностей не знаю. Он ей звонил, пока она тут позировала, и ругался, а она только рассмеялась и трубку бросила.

Уже в коридоре меня догнал жалобный вопрос:

— Авансик дадите? Хоть пару сотен. Мне бы день простоять, да ночь продержаться. Зато потом в самом лучшем виде сделаю.

Дала. Художник не должен быть голодным. Особенно такой оригинал.