Кем был Иисус из Назарета?

А вот ещё одна субботняя сцена:

И пришёл опять в синагогу. Там был человек, имевший сухую руку. И наблюдали за ним, не исцелит ли его в субботу, чтобы обвинить его. Он же говорит человеку, имевшему иссохшую руку: «Стань на середину». А им говорит: «Должно ли в субботу добро делать или зло делать? Душу спасти или погубить?» Но они молчали. И, воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их, говорит тому человеку: «Протяни руку твою». Он протянул, и стала рука его здорова, как другая.

Мк 3:1–5

Фарисеи отнюдь не были бесчувственными монстрами: не предполагалось, что по субботам больным надо обязательно отказывать в помощи. Однако поскольку заповедь о субботе так или иначе касается и врачей, и больных, законоучителя попытались выработать компромисс: было разрешено лечить людей, жизни которых угрожала непосредственная опасность, — однако в остальном медицинскую практику призывали отложить до следующего дня. Если взять современную аналогию: по субботам были открыты неотложки, но не обычные поликлиники. В данном же случае жизни человека ничего не угрожает: со своей парализованной рукой он вполне может подождать полдня. Однако Иисус исцеляет его немедленно. Скорее всего, Марк преувеличивает негативную реакцию фарисеев («фарисеи, выйдя, немедленно составили с иродианами совещание против него, как бы погубить его» Мк 3:6), однако она вполне могла быть очень резкой.

По сию пору иудейские и христианские авторы дискутируют о том, сколь обоснован был поступок Иисуса. Нам же, по счастью, нет необходимости сейчас решать, кто прав, Иисус или фарисеи. Нам нужно лишь понять, как сам Иисус видел ситуацию: собирался ли он нарушать субботу, пренебрегал ли заповедью о ней. Поэтому отметим следующие обстоятельства. Во-первых, существенно место исцеления: синагога. То есть в субботу Иисус не открывает частную медицинскую практику дома, а идёт в синагогу, причём явно идёт именно на богослужебное собрание (во исполнение заповеди чтить седьмой день!). Во-вторых, Иисус нигде заповедь о субботе не критикует: можно ожидать, что если бы его фраза в 3:4 («должно ли в субботу добро делать...») имела этот подтекст, его противники отнюдь не молчали бы. От них Иисуса отличает не пренебрежение к субботней заповеди, а её понимание. Иисус соглашается (своим посещением синагоги!), что суббота — день, посвящённый Богу. Но он, как и в предыдущем эпизоде, обращает внимание на то, что в основе заповеди о субботе лежит забота Бога о человеке, желание дать человеку покой и радость. Поэтому если Иисус, придя в синагогу, видит в молитвенном собрании человека, чья радость о субботе омрачена инвалидностью, он исцеляет его, считая, что тем самым субботняя заповедь не только не нарушается, но и исполняется.

Теперь необходимо рассмотреть высказывание Иисуса, которое часто понималось как указание на отмену кашрута (законов о чистой и нечистой пище). Кашрут имел важное значение для иудаизма прежде всего как один из внешних признаков национальной идентичности: соблюдая его, израильтяне зримо показывали свою обособленность от других народов. Если бы оказалось, что Иисус относился к кашруту равнодушно или тем более провозгласил бы его необязательным для соблюдения, это означало бы символическое низвержение или умаление иудаизма как религии.