Кельтские мифы

– Не стыдно мне умереть от горя, если олень умирает вслед за оленихой.

Встретив Фергуса Сладкогубого, она спросила его:

– Не знаешь ли ты, живой или мертвый мой муж?

– Знаю, – ответил ей Фергус. – Вместе с последним чужеземцем из воинства короля Всех Земель он лежит на морском дне.

В это мгновение волны вынесли Гаэла на берег, и жены и мужи, искавшие его, подняли его тело и понесли на южный конец Белого Берега. Пришла Кредхе и оплакала возлюбленного мужа:

– Море вопит, о, громко вопит-причитает море над Мысом Двух Бурь, над утонувшим героем, что пришел с Озера Двух Псов, и теперь волны кричат о нем берегу.

Сладкоголосая журавлиха, о сладкоголосая журавлиха с болот, что на краю Земли Двух Сильных Мужей, не спасла ты птенцов, не спасла птенцов от двухцветного дикого пса.

Горько плачет, горько плачет-рыдает дрозд на Любезной Горе, горько плачет черный дрозд в Лейтер Лаэг.

Горько рыдает, о, горько рыдает-кричит олень в Двухсветной Земле, умерла олениха в Фруим Кайленн, и могучий олень плачет над ней.

Горе, о, горе мне, умер герой, сын жены из Леса Двух Чащ, лежит предо мной на травяном ложе.

Горе, о, горе мне, Гаэл умер, волны омыли его белое тело, от его красоты я теряю разум.

Жалобно плачут, о, жалобно плачут прибрежные вол-

ны, к ним ушел мой Гаэл, красивый Гаэл, горе мне, ушел к ним.

В горе бьются о камень, о, бьются о камень северные волны, разбиваются о камни, крича о Гаэле.

В горе бьются, о, в горе на севере бьются море и берег, поблекла моя красота, и близок конец моей жизни.

Печально поют, о, печально поют волны Тулха Лейс, никого у меня не осталось. Утонул сын Кримтанна, и никого не любить мне отныне. Много славных мужей пало от его руки, а его щит молчал в сражении.

Потом Кредхе легла рядом с Гаэлом и умерла от горя. Их похоронили в одной могиле, и Каойлте водрузил сверху камень.

Когда закончилась великая битва на Белом Берегу, которая продолжалась одну тысячу и один день, то на земле осталось множество разбитых щитов и мечей, и множество мертвых тел осталось лежать там.

Слава покинула воинство Всех Земель, и с тех пор славными зовут фениев Ирландии. Они взяли себе корабли со всем золотом и серебром и стали еще пуще беречь Ирландию от фоморов и от всех прочих, желавших завладеть ею.

С тех пор были фении сильнее всех и ни разу никому не уступили вплоть до последней несчастливой битвы в Габхре.

Охота и колдовство

1. Донн, сын Мидира

Однажды фении охотились на острове Ториг к северу от Ирландии и подняли быструю и прекрасную олениху, которая помчалась к морю от Финна и шестерых его мужей и, приведя их в Слиав Набан, опустила голову и ушла сквозь землю, так что сколько ее ни искали, так и не нашли.

Неожиданно повалил густой снег и наклонил верхушки деревьев, словно это были плакучие ивы, и храбрость и сила покинули фениев. Тогда Финн спросил Каойлте:

– Есть ли здесь дом, в котором мы могли бы укрыться от непогоды?

Каойлте поскакал на поиски, и едва объехал гору с юга, как увидел празднично освещенный дом, в котором чего только не было. Он долго стоял в раздумье около двери, зная, что это дом сидов, и не решаясь перешагнуть порог, а потом все же вошел и уселся в сверкающее кресло посреди залы. Оглядевшись, он увидел по одну сторону от себя восемь и двадцать воинов в доспехах и рядом с каждым пригожую жену, а по другую сторону – шесть юных светловолосых девиц в потрепанных одеждах.

Посреди залы сидела в кресле еще одна девица, которая играла на арфе и пела. Каждый раз, когда она останавливалась, один из воинов подавал ей рог, и она отпивала из него, а потом отдавала его обратно, и все весело смеялись.

Девица заговорила с Каойлте:

– Каойлте, жизнь моя, позволь нам служить тебе.

– Нет, – ответил ей Каойлте, – потому что муж храбрее меня, Финн, сын Кумхала, хочет отужинать здесь сегодня.