Кельтская загадка

— Я ищу место под названием Уснех, — сказала я двум мужчинам в конторе; один из них, видимо, был отцом заправщика, другой, как я предположила, — дедом.

— Не знаю такого, — ответил отец.

— Что она говорит? — спросил старик.

— Уснех, — повторила я.

— Ясно, — сказал старик. — Холм Уснех. Поезжайте по долине, — сказал он, выведя меня наружу и указав направление, — в сторону Муллингара. На выезде из города будет развилка. Не знаю, есть ли там указатель, так что смотрите не заблудитесь. Это довольно далеко, но если поедете по долине, он будет слева. Вы поймете, что почти на месте, увидев пивную под этим названием. На ней будет небольшая вывеска, больше почти ничего. Люди теперь редко ездят туда.

— Спасибо, — сказала я. Я надеялась, он знает, что говорит. И он знал, потому что когда я села в машину, окликнул меня.

— Если зайдете в пивную, поднимите от меня чашу за Камень, ладно?

* * *

Как один из пупов вселенной Уснех, священный центр Ирландии, сейчас ничего особенного собой не представляет, это довольно невзрачный холм, полого поднимающийся всего в нескольких метрах от подошвы долины между Атлоне и Муллингаром. Там только небольшая вывеска, очень старая, и расчищенная площадка для нескольких машин. На площадке ни мотоцикла Падди, ни машины, которую он недавно одалживал, не было, но стояла другая машина, взятая напрокат, как и моя. Я молилась, чтобы не опоздать. Дорогу на холм преграждали запертые ворота с объявлением: «ОПАСНО. ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ БЫКОВ И ДОЙНЫХ КОРОВ, НЕ ВХОДИТЕ. ЗЕМЛЯ ОХРАНЯЕМА И ОТРАВЛЕНА».

Рядом с запертыми воротами был старый металлический турникет, и я беспрепятственно прошла через него. Подумала: «Плевать на быков и отравленную землю». На одном поле, по крайней мере, теоретически, не могло быть отравленной земли и дойных коров одновременно, но я напомнила себе, что нужно быть готовой к встрече с быком.

Поначалу подъем по заросшей тропинке был сравнительно легким. Однако у вершины мне пришлось подниматься по старым цементным ступенькам и перелезать через проволочную изгородь на открытое пространство, плавно поднимающееся к небольшому плато. Я чувствовала себя совершенно незащищенной, на каждом шагу ощущала на себе взгляд убийцы. Земля была мокрой и очень, очень грязной, подъем давался с трудом, ступни при каждом шаге издавали чавкающие звуки. Штанины перепачкались грязью.

Пройдя несколько сот ярдов, я оказалась на большом, расчищенном месте. Дождь ненадолго перестал, небо разъяснилось, и я увидела себя на вершине небольшого холма, окруженного кольцом далеких гор. Если не считать скрытого деревьями вида на запад, во все стороны открывалась бескрайняя панорама. Вершина была очень просторной, и я решила, что найти здесь сокровище почти невозможно, но потом вспомнила о Камне, Айл на Миреанн, Камне делений, большом камне на холме Уснех, который должен был символизировать Ирландию. Мне стало любопытно, где он может быть.

Я подошла немного ближе к стоящему камню, окруженному кольцом камней поменьше. С одной стороны этого кольца сидел Чарльз Маккафферти. Он был одет для дождливой погоды, обут в резиновые сапоги, с собой у него был зонтик. У его ног лежал сверток фута в два длиной, старательно обернутый в пластик и перевязанный веревкой. В руке он держал наведенный на меня пистолет.

— Я ждал вас, — сказал он.

— А я вас, — ответила я.

— Приехали за ним? — спросил он, указывая на сверток.

— Нет, — ответила я.

— Нет, — согласился он. — Вы приехали за той девушкой, как там ее имя?

— Дженнифер, — сказала я. — Где она?

— Ее нет.

У меня зашлось сердце. Что значит «нет»?

— Здесь нет, — сказал он, видя мой испуг. — Она уехала с этим своим парнем. У них вышла небольшая размолвка. По-моему, у него на уме были более близкие отношения — может быть, в награду за то, что он привез ее сюда. Она не соглашалась. Видимо, была к этому не готова. — Чарльз улыбнулся. — Потом он признался, что все еще любит другую. Я подумал, что он вел себя порядочно. И правильно. Ей он совершенно не подходит. Его, — Чарльз снова указал на сверток, — они не нашли, потому что я опередил их. Меня они не видели, поэтому я позволил им уехать. Я не совсем уж бездушный. Вижу, от сердца у вас отлегло. Она не ваша дочь, так ведь?

— Нет, — ответила я. — Она дочь моего друга. Я очень о ней забочусь.

Чарльз кивнул, и мне показалось, что он вот-вот расплачется.

— Так и должно быть. Но не всегда бывает.

— Тот пропавший ребенок, — сказала я.

— Да, — сказал он. — Тот пропавший ребенок. Звучит поэтично, не так ли? Знали вы, что Уильям Батлер Йетс написал поэму «Похищенный ребенок»? Это история о том, как феи увлекли ребенка из этой юдоли слез в некое чудесное место. Замечательно.

Я промолчала. Пусть скажет все, что хочет сказать. Я могла только надеяться, что он забудется и я смогу убежать, как ни трудно это будет по грязи.