Кэллахэн и его черепашки

- Знаешь, Аманта, как бы они не стали связывать мою персону с прекращением электропитания. Когда я включаю их утром для подзарядки, они еще ничего не воспринимают, так что и не ставят мне этого в заслугу. У них вырабатывается односторонний взгляд на вещи. Надеюсь, у них не разовьются агрессивные стереотипы.

- Смотри в оба, не то они тебя драбнут

[4].

Поразмыслив, Кэллахэн решил, что это означает “отравят” - правда, он не был силен в цыганском джибэ

[5].

- Сегодня утром, когда ты была у себя, звонил Андервуд, заметил он. - Вот уж болван…

- Не спорю, - отозвалась Аманта. - А что ему нужно?

- Ничего, просто хотел напомнить мне о завтрашнем симпозиуме. Поскольку я основной докладчик, буду делать сообщение о своих экспериментах, маловероятно, чтобы я об этом забыл… Да, еще он бормотал что-то невнятное насчет дендритовых волокон - он из тех скептиков, которые слишком много знают. Видно, он не понимает, что графит…

- Ой, - прервала его Аманта, - пошли скорее, мы пропустим телевизор.

- А что сегодня? Только бы не ковбойский фильм. Осточертели мне все эти ковбои и индейцы.

- Да нет, сегодня нас угостят полицейскими и взломщиками.

Следуя за ней в гостиную, Кэллахэн был так занят мыслями о предстоящем симпозиуме, что не заметил крошечной фигурки, юркнувшей за угол в дальнем конце коридора. И хорошо, что не заметил, - это начисто лишило бы его спокойствия. Ведь предполагалось, что все черепашки уже давным-давно спят.

Проснувшись на следующее утро, Кэллахэн увидел, что жена уже одета. У нее что-то не ладилось с дверной ручкой.

- Странно, - нахмурившись, проговорила она. - Дверь заперта… причем снаружи.

Он встал с постели и повернул ручку. Дверь не открывалась.

- Черт побери! - воскликнул он.

- Я предупреждала тебя. Они уже нас запирают.

- Но ведь им не добраться до замка. - Он подошел к окну. - К тому же я отключил нижние розетки…

Он вылез в окно, вошел в дом через парадную дверь и выпустил Аманту из спальни. Оба молчали. И тут с четким пощелкиванием в комнату вкатилась черепашка.

- Значит, ты все-таки забыл выключить линию, Кэллахэн.

- Нет, не забыл, черт побери! Можешь убедиться своими глазами.

Они пошли в лабораторию, и он открыл дверцу электрощитка.

- Видишь! Я говорил тебе, что нижняя линия отключена. Да и как бы они смогли добраться до замочной скважины?

- Как? - сказала она. - А вот как.

Он обернулся и увидел у рабочего стола пирамиду, неумело сложенную из наваленных на полу книг.

- Будь я про… - он замер от удивления.

- Слушай, милый, а как они умудрились подняться? Ведь они на колесиках.

- Шины из губчатой резины, - ответил он с отсутствующим видом. - Но ведь их запас энергии должен был истощиться еще вчера… Фью! - он указал пальцем на стену, возле которой стоял рабочий стол. В ней была розетка, питаемая от верхней линии. Подставка с пробирками, стоящая рядом с ней, была опрокинута.

- В жизни своей не видел ничего подобного! Но дверь в спальню!.. Там не было никаких книг.

- Может, они утащили их обратно, - предположила Аманта.

Они вошли в гостиную. По всему полу были разбросаны книги. Кэллахэн и Аманта молча наблюдали, как черепашка поворачивала их так и этак, пока наконец не втащила одну книгу на другую. Но тут она заметила ногу Кэллахэна, повернулась и на полной скорости помчалась в холл.

- Она испугалась тебя, Кэллахэн, - заявила Аманта. - И ничего удивительного, ты так орал.

- Я не орал! К тому же у них нет слухового устройства.

Аманта тряхнула головой.

- А по-моему, ты ее обидел.

- Да брось ты, Аманта, все это чистая случайность. Приобретение опыта на собственных ошибках.

- А по-моему, она действовала вполне разумно.

Кэллахэн пошел в спальню, оделся, собрал безжизненных черепашек, валявшихся по всему дому, - подпитаться ухитрилась только одна из них - и включил каждую на несколько минут в штепсельную розетку над рабочим столом. Затем выпустил их на весь день на волю и снова включил нижнюю линию. И только тут он вспомнил, что не посмотрел, какая из черепашек сказалась такой смышленой… вернее, такой удачливой. Он пошел к Аманте спросить, - может, она заметила номер: у каждой из них был свой номер на привинченной сверху пластинке.

- Какая? - переспросила Аманта. - Ясно, Тринадцатая. Кто же еще! Ловчей среди них не сыщешь.

- Черт-те что! - бросил Кэллахэн и вернулся в лабораторию. Он отнес на место книги и битых два часа возился с проводкой, чтобы вместе с нижней линией можно было отключать и те розетки, до которых теперь стали добираться черепашки. Он подумывал было повесить замок на электрощит, но решил, что они вряд ли догадаются о назначении рубильника… во всяком случае, надеялся на это. Выйдя в холл, Кэллахэн встретил Питера - одиннадцатилетнего сына их соседки, вдовы Джессики Браун. Глаза его горели любопытством, и Кэллахэн поспешил увести его подальше от лаборатории. Мать Питера несколько дней назад заходила к ним и видела одну из черепашек. Видно, Питеру стало об этом известно.

- Послушайте, мистер Кэллахэн, мама говорит, у вас есть модель паровоза, которая сама ездит по…