Кейт, истребительница демонов

Элли влетела в комнату, если такое возможно в туфлях на высоких каблуках и обтягивающих джинсах. Я выразительно посмотрела на туфли, а потом перевела взгляд на лицо.

— Ой, мама, — сказала она. — Дженни Марстон носит в школу высокие каблуки.

Многое из того, что делала Дженни Марстон, мне совсем не нравилось. Теперь к этому длинному списку добавились туфли на высоком каблуке. Я махнула рукой в сторону лестницы.

— Иди наверх и переоденься.

Моя дочь вздохнула так громко, что Тимми поднял голову, показал на нее и принялся надувать щеки.

— Элли! — сказала я суровым голосом.

— Слушай, что говорит твоя мать, — добавил Стюарт, прячась за утренней газетой.

— Ладно. Мне по барабану, — ответила она и застучала каблуками по лестнице.

Я посмотрела на Тимми.

— Туфли — это одна из проблем, из-за которых с тобой у нас никогда не будет неприятностей.

— До тех пор, пока он не захочет модные кроссовки, — возразил Стюарт.

Я скорчила рожу, представив себе будущее, в котором демоны не смогут меня победить, но я буду повержена в прах, не справившись с требованиями своих детей относительно обуви. Не самая привлекательная картинка.

После двух чашек кофе Стюарт поцеловал меня и Тимми, крикнул «пока» в сторону Элли, остававшейся наверху, и направился в гараж. Через несколько секунд я услышала, как дверь начала со скрипом подниматься. Я сообщила Элли, что она должна поторопиться, если не хочет опоздать на машину, которая за ней заедет. Она сбежала вниз по лестнице и застыла перед холодильником. На ней были ядовито-розовые кроссовки и такая же футболка. Как сказала моя дочь, ей по барабану.

— Ланч или деньги? — спросила она.

Поскольку я гонялась за демонами, вместо того чтобы заботиться о семье (о это чувство вины!), ланч остался неприготовленным. Я открыла сумочку, выудила двадцатку и протянула Элли. Ее глаза округлились, но у нее хватило ума промолчать.

Она быстро поцеловала меня в щеку и помчалась к выходу как раз в тот момент, когда мать Эмили нажала на клаксон. Только после того как дверь захлопнулась, я сообразила, что забыла кое-что сказать Элли, но возможность была упущена: когда я выскочила из дома, машина уже уехала. Проклятье!

Я совершенно забыла сказать Элли, что сегодня днем у меня первое занятие с Каттером и чтобы она не задерживалась в школе. Теперь придется звонить в школу и оставлять для нее сообщение. В прежней школе процесс требовал немалого терпения, и вряд ли теперь будете легче. Мне показалось, что я слышу шепот Элли: «Ма-а-ама… просто купи мне сотовый телефон!» Отлично, ответила я этому голосу, сегодня так и сделаю.

Обычно я не склонна подчиняться голосам, которые начинают звучать в моей голове, но Элли уже давно вела сражение за сотовый телефон, упорно повторяя, что он ей необходим, а я всячески возражала. Теперь, когда мне стало известно, что по городу рыщут демоны, мои взгляды полностью изменились. Я была готова на все, что угодно, чтобы обезопасить свою девочку, чтобы в ее горячей ладошке оказался телефон и она могла набрать 911, если у нее хотя бы упадет шляпка. Что ж, так тому и быть.

— Элли пошла на работу? — спросил Тимми, когда я вернулась и села за стол рядом с ним.

Он сжимал в пухлом кулачке ложку и колотил по персиковому йогурту.

— Элли ушла в школу, — ответила я, — а папа на работу.

— Мама идет на работу?

— Если честно, то да.

Я отобрала ложку (к моему удивлению, это не вызвало возмущенных криков) и направила порцию йогурта малышу в рот.

— Тимми хочет ходить в школу, как Элли?

— Нет, — сказал он, глядя на меня преданными глазами щенка. При этом он так затряс головой, что у меня не осталось ни единого шанса донести йогурт до его ротика. — Нет школа.

В его голосе появились тоскливые нотки, и мое сердце сжалось.

Нужно проявить твердость, сказала я себе. Это временно. Тысячи детей ходят в сад, и все остаются довольны.

Однако же…

Я нацепила на лицо веселую улыбку и спросила, делая вид, что очень удивлена:

— Нет школа? Но школа — это замечательно! Там можно играть с разными грязными штуками, они называются краски, а также завести новых друзей. И узнать новые песни. Могу поспорить, что в школе ты все время будешь петь: «Если весело живется, делай так».

— Нет, мама, — сказал Тимми и снова покачал головой. — Ты иди в школу.

— Я бы с радостью, малыш. — Я скормила ему последнюю ложку йогурта, затем взяла бумажную салфетку, чтобы собрать большую часть завтрака с подбородка, стола и пола. — Но может быть, ты попробуешь? Ради мамы? Мне школа кажется очень интересной. Там весело, можно играть в разные игры.

Поскольку ложка теперь была у меня, он засунул в йогурт палец и провел по столу линию. Давай, Тимми, скажи «да», чтобы твоя мама не чувствовала себя виноватой.

— Ну, дружок? — настойчиво спросила я. — Что скажешь?

— Ладно, мама.

Он заметно повеселел, и мне стало интересно, что происходит в его маленькой головке. Может быть, сейчас он думает совсем о другом? Однако я не собиралась задавать вопросы. Его благословение (какое уж есть!) смягчило мое чувство вины, и я перешла в гостиную, чтобы собрать наши вещи.