Кейден

Я заглушаю мотор у входа в ее дом и выхожу из машины. Она живет в огромном особняке на краю Гайд Парка. Она купила его вместе со своим первым мужем, когда ей было двадцать, за тридцать тысяч фунтов, и сейчас он стоит десятки миллионов. В этом доме шесть спален, а живет она в нем одна. Пенелопа ни в какую не соглашается его продать.

Я стучу в дверь, и тут же отзывается горничная, впуская меня с широкой улыбкой.

— Кейден. Входи, — говорит она с нежностью. Интересно, она знает, что мне платят, чтобы я приходил сюда, или она думает, что я милый паренек, который просто по доброте душевной проводит время со старушкой.

Пенелопа сидит в гостиной с книгой в руках, как и всегда.

— Ах, Кейден, любовь моя, — она встает и обнимает меня, целуя в обе щеки.

— Как ты, Пен?

Она улыбается, как легкомысленная школьница, и машет рукой.

— Я в порядке. Хотя с твоим приходом стало еще лучше, — сообщает она. — Надин! — громко зовет женщина. Горничная, Надин, выглядывает из-за двери. — Подай ужин, будь добра. — Надин кивает. — Спасибо.

Я подаю Пенелопе руку, и она с радостью ее принимает, позволяя мне ее довести до столовой.

— А теперь расскажи, как твои дела. Как докторская? — Не многие знают о моей диссертации. И, конечно же, никто из агентства. Я не уверен, почему не хочу делиться этим, но сложилось именно так. Я рассказал Пен, потому что она умная. Она работала медсестрой в Африке, когда это было также безопасно, как выходить на улицу голой пятидолларовой шлюхе. И, честно, она была для меня, скорее, другом, чем клиентом, несмотря на то, как неловко, что она еще и платит за это.

— Все хорошо, — я выдвигаю стул для нее и задвигаю обратно, когда она садится. — Тружусь над ней.

Я занимаю место в конце этого огроменного стола, слева от нее.

— Молодежь. Вы не знаете, что такое трудиться, — она закатывает глаза, и я смеюсь. — Мой второй муж, Томми, работал по двенадцать часов в день, шесть дней в неделю. И у него все еще оставалась энергия, чтобы трахать свою секретаршу каждую ночь, — со смехом произнесла она, подшучивая над собой. — Хотя если подумать, этот шестой день, скорее, был больше трахательным, чем рабочим. — В комнату заходит Надин, качая головой, словно уловила конец разговора. Она ставит бутылку пива передо мной и бокал вина перед Пенелопой.

— Что случилось с Томми? — спрашиваю я.

— Ах, я развелась с ним, — она кивает. — Но не раньше, чем было переведено приличное количество денег с его нелегальных оффшоров, — она пожимает плечами. — Он умер пару лет назад.

Я смеюсь, поднося бутылку пива к губам. Пенелопа Престон — женщина с интересной и серьезной историей. Она также обладает весомыми знаниями и колоссальным опытом. Мне часто совестно за то, что она платит мне. Иногда кажется, что все должно быть наоборот. Я пытался уговорить Тора снизить цену, ведь она не хотела ничего, ну… обнаженного. Но он отказался.

Надин приносит в качестве закуски паштет из куриной печени, и, честно, эта женщина может стать лучшим шеф-поваром в городе.

— Спасибо, — я улыбаюсь и подмигиваю ей. Пен шлепает меня салфеткой. — Что?

— Ты можешь очаровать даже птиц в небе.

— Ну, это моя работа.

Она вздыхает.

— Ох, если бы я была на пару лет моложе. — Я не сдерживаю смеха, поднимая нож и вилку. — Думаю, я бы не вылезала из постели. — Она всегда произносит эту фразу, и я всегда отвечаю ей:

— Я бы так и сделал. — Она вновь шлепает меня, и я смеюсь, слушая, как она хихикает. Она — одна на миллион, и, честно, из всех женщин в моей жизни эту леди я уважаю больше всего.

Мы делаем то, чем обычно занимаемся в четверг: разговариваем, смеемся, ужинаем, и Пен пьет вино. К концу вечера она уже достаточно пьяна и хихикает, как школьница. Надин приходится помогать ей подняться по лестнице, чтобы уложить в кровать. Как и всегда, я покидаю ее дом с улыбкой на лице.

Я запрыгиваю в машину и еду к себе. Уже почти полночь, и завтра у меня опять куча дел, но, эй, для этого и существует кофе, не так ли?

Проезжая по улицам Лондона, я могу видеть, как люди моего возраста выходят из студенческих баров, пьяные и беззаботные. Как давно я стал далек от всего этого? Когда я думаю об этом, это кажется безумным. Все же я зарабатываю за неделю больше, чем половина из них сможет за год, стоит им закончить университет.

Мне была дана возможность, и я ее взял. Неважно, как тяжело приходится, я никогда не пожалею об этом решении.

* * *

Когда я приезжаю домой, то обнаруживаю, что там находится несколько человек. Я обычно наплевательски отношусь к подобной херне, но прямо сейчас я не в настроении.

— Эй! Ты дома, — Итан улыбается, отрываясь от видеоигры. У какого-то парня, которого я не знаю, в руке второй джойстик, и он очень громко вскрикивает, когда Итан отвлекается от игры.

— Ага, я дома, — я пытаюсь не говорить, как мудак, честно.