Каждый выбирает

— Вы хотите узнать, можно ли будет мне доверять? Надеюсь, этот вопрос чисто риторический. Все мои предки верой и правдой служили Дому Медведя. Я получил специальное воспитание, в свое время дал торжественную присягу. Что бы ни произошло, я был, есть и буду Вашим верным соратником и слугой. Никогда не предам интересы королевства и Вашего герцогства, какую бы политику Вы ни проводили. Конечно, мои мысли и чувства останутся при мне. И поскольку Вы оказали мне честь, назначив королевским советником, при каждом удобном случае я буду рекомендовать Вам то, что считаю правильным. Но при этом, естественно, подчиняться принятым Вами решениям.

— Ясно. Признаюсь, что я еще не принял решения насчет наших отношений с КЗЧ. Чтобы вас успокоить, скажу лишь, что если я и откажусь от сотрудничества, то… — Олмир сделал паузу, прислушиваясь к внутреннему голосу, а затем уверенно произнес: — то не со ссылкой на невежливость Шамона. Найду более весомый аргумент. Ладно, оставим это. У меня к вам еще один вопрос. Вы стали заместителем Кокроши совсем недавно — месяца три назад, не так ли? За какие заслуги?

Канцлер вздрогнул и настороженно огляделся по сторонам. Всегда, когда заходил разговор о деятельности разведывательной службы, ему казалось, будто кто-то подслушивает.

— В разведке я оказался случайно. В интересах моих основных обязанностей возникла необходимость выполнения одного… специального проекта. Кокроша предложил мне возглавить акцию потому, что достойной кандидатуры его главы среди кадровых разведчиков в то время не оказалось.

— Что за акция?

— Исключительной секретности, Ваше Величество, — прошептал канцлер, поеживаясь.

— Рассказывайте.

— Проникновение в личный архив герцога Кунтуэского.

— О, как интересно. Удалось вам это?

— Да. Тогда нам повезло, и мы скопировали интересующие нас файлы. Впоследствии по накатанному пути сделали еще несколько успешных попыток.

— Получили информацию исключительной важности, — заверил канцлер.

— Какую, например? Скажем так, о чем были самые последние документы?

— Ну… в последний раз нам попались, кажется, наброски… плана кампании под названием «Обесчещенная дочь». Герцог Кунтуэский заблаговременно продумал, какие дивиденды он может получить и разработал стратегию и тактику действий на тот случай, если Вы вступите в половую связь с Юлианной.

— Так ведь… она же сама! У меня и в мыслях не было… я не хочу иметь с ней ничего общего! Это Анна Михайловна провоцирует… Вы что, сговорились все сегодня?

— Ваше Величество, — успокаивающе произнес канцлер, — подобные вещи следует воспринимать без эмоций. Ничего экстраординарного здесь нет. Обычная практика: в спокойной обстановке каждое политическое образование обстоятельно и не спеша разрабатывает планы реагирования на все возможные и невозможные ситуации, чтоб не пороть горячку и не стать посмешищем, если что-либо неприятное действительно произойдет. Заранее прорабатываются все мыслимые случаи. Считайте, что этот план Кунтуэского сугубо гипотетический. То есть лежит в чисто теоретической плоскости и никогда не будет реализован. Ценность ознакомления с подобными документами определяется тем, что удается понять круг и возможности предполагаемых исполнителей акций. Если мне не изменяет память, в результате анализа тех материалов мы узнали, например, что нынешняя гувернантка Юлианны, Анн-Мари Ло, психоаналитик экстра класса, выполняет на Ремите несколько специальных проектов по поручению герцога Кунтуэского.

— Каких это — специальных?

— Содействует повышению репутации герцога, трансформирует в его пользу общественное мнение… эта область деятельности очень специфична, и в двух словах не расскажешь, в чем суть и скрытая мощь тривиальных на первый взгляд действий. Вспомните историю: в конце двадцатого века, например, многие народы, подвергнувшиеся жестокой агрессии, зачастую пребывали в полной уверенности, что живут в мире и благоденствии. Я не дилетант в этих вопросах, но все равно не всегда понимаю истинных намерений Анн-Мари. Своих целей она добивается в основном через организацию различных общественных дискуссий. Ее псевдоним — Стас Миллер.

Вот это да!

— Очень интересно! — воскликнул Олмир. — Перед вашим приходом, кстати, я направил в Аналитический центр просьбу разобраться, в чем опасность одного обсуждения моей персоны, затеянное этим Стасом Миллером. Ладно, что еще вы можете сказать про Анн-Мари?

— Несколько раз она воздействовала на эмоции высокопоставленных должностных лиц.

— Каким образом?

— Для этого она располагает специальной аппаратурой.

Олмир вспомнил свои необычные ощущения во время встречи с Юлианной, и его передернуло от возмущения. Вот чем, оказывается, объясняются те его минутные желания!

— Так, может, эта Анн-Мари плохо влияет на Юлианну?

— Может быть, — согласился Ламарк, — но она дала Александру Кунтуэскому обещание не делать этого.

— Анн-Мари воздействовала на меня!