Каждый час ранит, последний убивает

Солнце наконец садится, начинает накрапывать дождь. Изри расположился в пятидесяти метрах от дома и терпеливо выжидает. У него было время изучить место, увидеть, как прибыл Сантьяго всего с двумя подручными для своей защиты. Вечер пятницы; вероятно, семья приедет только завтра утром.

Изри смотрит на свой «ролекс» и закуривает. Он наслаждается сигаретой, потому что она вполне может оказаться последней.

Он снова думает о Маню. Маню, который всегда с ним. Постоянное ощущение, что его сильная рука лежит на плече Изри. Что он где-то совсем рядом и присматривает за ним.

Сегодня вечером я здесь ради тебя. Пусть кровь, которая прольется, отмстит за твою смерть, друг мой…

Изри затаптывает окурок и натягивает на голову капюшон черной толстовки. В правой руке он сжимает биту-электрошокер, в левой – пистолет. Все-таки неплохо владеть одинаково хорошо и правой, и левой рукой.

Он пробирается сквозь кусты, сливаясь с тьмой, из которой когда-то вышел. Зайдя за каменный дом, он вжимается в стену. Неприятный ветер дует прямо в лицо, но Изри его почти не чувствует, сосредоточившись на своей миссии. Он открывает дверь, ведущую в пустую кухню, и беззвучно закрывает ее за собой. Из соседней комнаты доносятся голоса, он замирает. Два бугая из сопровождения Цыгана разговаривают в столовой…

* * *

День закончился, но не моя решимость.

Я жду момента, когда Грег вернется «поиграться» с нами.

На улице дождь. Его шум успокаивает. Крыша сарая протекает, так что у двери образуется лужа, и я борюсь с желанием попить из нее, так мучает жажда.

Тайри уснула, положив голову мне на колени. Поэтому я любуюсь ее изящным лицом берберской куколки и тихо повторяю себе, что не должна позволить этой невинной девушке закончить жизнь в когтях людей без стыда и совести.

Теперь у меня одна надежда и одна цель – умереть за нее.

Я слышу, как на улице паркуется машина, хлопают двери, разговаривают мужчины, голоса приближаются к сараю.

Грег выходит из дома, чтобы встретить двух своих друзей. Бывших людей Изри.

Эти гнусные предатели рано похоронили моего мужчину.

Он еще не умер. И я еще не умерла.

Оба типа заходят в дом вслед за Грегом, и мое напряжение слегка спадает. Я машинально глажу Тайри по волосам. Кажется, это ее успокаивает. Я думаю о том, что у нее не было возможности узнать Маргариту, испытать ее дружбу. Что у нее не было возможности узнать Изри, почувствовать страсть. Пережить любовь, подобную той, что горит внутри нас ярким пламенем, у меня и у Изри. Это чувство такое огромное, такое мощное. Оно создает нас и разрушает. Возносит нас на небеса и сбрасывает в пропасть.

Мужчины выходят из дома, я вся сжимаюсь, Тайри, вздрогнув, просыпается. Она напряженно смотрит на меня испуганным взглядом.

Они останавливаются перед сараем, громко разговаривают. Они смеются. Затем дверь открывается…

* * *

Справиться с двумя амбалами оказалось легче, чем он думал. Изри подождал, пока один из них зайдет на кухню за пивом, и вырубил его. Затем он незаметно подошел ко второму, который что-то мычал в свой смартфон, и нейтрализовал его менее чем за десять секунд.

Вот, поднявшись наверх, Изри идет по застеленному ковром коридору. Идеально, чтобы пройти незамеченным.

Похоже, боги отмщения сегодня на его стороне. Хоть бы они не бросили его в нужный момент.

Первая спальня, две двухъярусные кровати, детские игрушки. Изри продолжает осторожно продвигаться и осматривает каждое помещение. Комнаты пустуют. Но осталась ванная. Приближаясь к отделанной рельефным стеклом двери, Изри слышит голос.

Цыган что-то напевает.

Изри делает глубокий вздох и врывается в ванную комнату. Сантьяго замолкает с полуоткрытым ртом, не допев куплета. Он лежит в воде с пеной, в руке – бокал вина, в зубах зажата большая сигара.

Красивая смерть, думает Изри.

Он направляет свой пистолет на Сантьяго, тот замирает.

– Кажется, я тебе помешал!

Цыган ставит бокал на край ванны и слегка распрямляется. Даже в этом деликатном положении он знает, как сохранить достоинство и продемонстрировать безупречную выправку.

– Привет, Изри. Извини мой вид, но меня не предупредили о твоем визите! Каким ветром тебя занесло, мальчик мой?

Красоваться, хорохориться до последней секунды. Ведет себя так, как Изри и предполагал.

– Меня послал Маню! – с вызовом говорит он.

– Маню?.. Хм… Садись, прошу, – предлагает Сантьяго, указывая на табурет. – Где мои люди?

– Валяются в кухонной кладовке!

– Придется уволить этих болванов! – вздыхает Цыган. – Садись, прошу тебя. Хочешь меня пришить, я так понял, но мы ведь можем перед этим поговорить, так?

Сбитый с толку, Изри повинуется. Он подвигает табурет и садится в двух метрах от ванны.

– Значит, тебя выпустили из тюрьмы?

– Как видишь.

– Мой племянник был мелким засранцем, – продолжает Сантьяго, прикуривая сигару. – Ты правильно сделал, что отправил его к Творцу. Если бы его не прикончил ты, я бы задушил его собственными руками.

Изри на секунду теряет дар речи.

– Он ослушался меня. И вот как все закончилось…

– Не путай меня! – глухо гремит Изри.