Каждая мертвая мечта

«Как она это делает?» — подумал Олювер. Он помнил Деану д’Кллеан с первой их встречи, сразу после того, как ее вознесло к власти. Тогда она казалась подавленной и напуганной тем, что происходило вокруг. А сейчас? Коссе обращался к ней «госпожа», потому что так было нужно, но чувствовал, что «госпожа» — правильное слово, с помощью которого и следовало обращаться к этой женщине.

Его прервал топот копыт.

— Ды-ы-ым! Дым на правом фланге! — Гонец осадил коня и, увидев Пламя Агара, соскочил с седла. — Госпожа, аф’гемид, бунтовщики ставят заслон из дыма напротив нашего лагеря!

Коссе Олювер глянул на поле. И правда, левый фланг бунтовщиков, тот, что у реки, тонул в молочных клубах. Еще несколько минут назад их не было, а значит — это спланировано. К тому же ветер сдувал дым в сторону их рядов.

К счастью, ротами наемников командовали опытные офицеры.

— Что это означает? — спросила Деана д’Кллеан со странным напряжением в голосе. — Попытаются сбежать под прикрытием дыма?

— Если бы все было именно так, они бы поставили дымы по всей передней линии. Нет, полагаю, что они откатились от нас столько раз, что теперь попытают счастья с наемниками в нашем лагере. Мы заставили их действовать решительно. — Он указал на Маахира: — Ты должна отступить на безопасное расстояние. Немедленно, госпожа.

Она молча кивнула и взобралась на спину слона.

Олюверу пришлось признать, что это была одна из тех вещей, которые он в ней любил. Деана никогда не спорила, услышав добрый совет.

Он поклонился в сторону бронированной башенки на спине у животного и развернулся к гонцу.

— Пусть Ален Тс’ардан подтянет восемь бритахов на правый фланг. Они должны быть готовы помочь лагерю, если наемники не выстоят.

— Выполняю!

— Хорошо. Остальные отряды в нашем лагере должны находиться в полной готовности. Хватит бить баклуши.

* * *

Что-то происходило. Кайлеан соединилась с духом Бердефа и теперь смотрела на лагерь его глазами. Пока что отряды, ждущие в резерве, вели себя довольно свободно, а наемники — почти беспечно, сидя под дающими тень навесами и играя в кости. Даже профессиональная пехота Коноверина не выказывала никаких признаков беспокойства. Правда, солдаты ходили в полном доспехе, но их щиты и длинные копья стояли в стороне, а командиры даже позволяли подчиненным выпить разбавленного вина.

Теперь это изменилось, а Кайлеан могла собственными глазами увидеть, на что способен Род Буйвола. Едва только зазвучали барабаны, тяжелая пехота из банды предающихся отдыху бездельников мгновенно превратилась в военную машину. Щиты и копья исчезли со стоек, словно их ветром сдуло, и меньше чем за минуту солдаты собрались в отряды, насчитывающие больше сотни человек.

Потом несколько из них убежали куда-то, ритмично покрикивая.

Наемники оставили кости и теперь собирались в роты. Может, те не сравнялись бы с Буйволами умениями и наверняка имели худшую экипировку, но все равно сверкали таким количеством стали, что можно было только позавидовать.

— Что видишь, Кайлеан? — Ласкольник положил ей руку на плечо, вырывая из транса.

— Готовятся. Но я не знаю к чему. Пока что не кажутся обеспокоенными.

— Йанне?

Птичник прикрыл глаза. Он использовал свой талант уже долгое время и устал, ему все сложнее становилось овладеть телом какой-либо птицы.

— Над рекой поднимается дым, кха-дар. Закрыл воду и часть правого крыла коноверинцев. — Тяжелым жестом он махнул в сторону выхода из палатки. — Часть из них пошли к лагерю, остальные ждут и…

Он заморгал, тряхнул головой и вдруг тяжело вздохнул.

— Не справлюсь. У меня сейчас голова лопнет. Нужно отдохнуть.

— Все нормально, Йанне. — Ласкольник не выглядел разочарованным. — Ты прекрасно поработал.

Кошкодур встал, потянулся так, что захрустели суставы, и выругался.

— Проклятие, я слишком старый, чтобы столько времени сидеть на жопе и ничего не делать. Мы наконец-то отправимся куда-нибудь, кха-дар?

Улыбка командира чаардана выглядела почти иронично.

— Пока что нет, Сарден. Терпение. Лея, прошу, измажь немного ладошки.

Девушка нахмурилась.

— Посреди битвы? И что именно я должна услышать?

— Скрип осей и трясение земли под колесами. То есть — фургоны, дочка. Фургоны.

* * *

— Лагерь! Лагерь рабов движется!

Некоторое время — действительно долго — ряды Соловьев стояли и смотрели на нечто, что они видели впервые в жизни. Длинный ряд фургонов, ярдов в сто пятьдесят, вдруг вздрогнул, сдвинулся с места и покатился к ним в полной тишине. Через какое-то время отреагировали командиры:

— Восьмая пердия Красная — вперед! На разведку! Двести всадников двинулись шагом, плавно переходящим в трусцу и галоп. Враг использовал непривычный способ борьбы, но и они принадлежали к Роду Соловья. Абы чем их было не остановить.

Только по мере того, как они приближались к лагерю, становилось понятным, что это не абы что.