Казанский Каин

В 1924 году у Михаила Семеновича наконец появился долгожданный ребенок – сын, которого он и его супруга Мария Николаевна назвали Ильей. А в самом начале 1930 года, когда Илье исполнилось всего-то пять годков, на одном из оживленных городских перекрестков Михаила Семеновича насмерть сбил неожиданно выскочивший из-за поворота тяжелый пятитонный грузовик «Я-5», скрывшийся затем с места преступления. Водителя грузовика так и не отыскали, а сам грузовик (напрочь раскулаченный местными жителями мало не до последнего винтика) был найден в одном из оврагов городского поселка Калугина Гора.

Ребенком Илья был тихим и скромным. Таких называют еще маменькиными сынками. Компании с дворовыми пацанами, а тем паче с местной шпаной, не водил, учился прилежно, родителей в лице маменьки слушался почти беспрекословно. По окончании школы легко поступил в Государственный университет и занялся изучением гуманитарных наук, в чем очень даже преуспел. Однако в науку Илья не пошел, ибо этому занятию надлежит отдаваться всецело, что отнюдь не устраивало молодого человека. Не пошел работать Илья и в школу, посчитав, что такое занятие неблагодарное…

«Илья пока что еще ищет себя, – говорила своим знакомым Мария Николаевна, когда те спрашивали, где работает ее сын. – Наверное, он станет писателем», – добавляла она с гордостью.

Основания так утверждать у Марии Николаевны все же имелись: весной 1947 года в журнале «Смена» был напечатан рассказ Ильи, называвшийся «Квадратура круга». После этого он сел за повесть с рабочим названием «Железный характер» и вот уже более года над ней «работал», по его собственным заверениям, хотя в действительности было написано не более пяти страниц.

С Ангелиной Завадской Илья Козицкий познакомился на джазовом концерте оркестра под управлением Олега Лундстрема в городском оперном театре, в конце января 1948 года. Завадская пришла на концерт с высоким мужчиной, и в антракте он на какое-то время отлучился, оставив Ангелину Романовну в одиночестве. То ли Ангелина Завадская посмотрела на Илью так, что он не смог не подойти к ней, то ли взгляд самого Козицкого выделил ее из толпы, однако минут пять-семь они дружески смогли поговорить наедине. Во время краткой беседы Ангелина Романовна назвала свой адрес – и то ли из вежливости, то ли с какими-то своими потаенными целями предложила Илье ее навестить.

– А заходите-ка вы в понедельник, если, конечно, будете свободны и найдете для меня время, – промолвила Ангелина и посмотрела на Илью таким приветливым взглядом, что после него любой уважающий себя мужчина должен был разбиться вдребезги, но нанести визит.

Илья Козицкий, окрыленный многообещающим взглядом, поспешил ответить:

– Буду непременно.

Тем более что он был свободен не только в понедельник, но и во все прочие будние и выходные дни.

В означенный понедельник Илья пришел. Днем. И остался до глубокого вечера. Чем они занимались столь длительное время, майор Щелкунов гадать не стал: тут и без кофейной гущи понятно, что там происходило между ними. Так что от гражданки Завадской Илья Козицкий вышел светящийся и окрыленный, после чего его визиты в симпатичный домик в Академической слободе стали частыми и даже регулярными. И вот настала среда двадцать первого апреля. Некий посетивший Ангелину Романовну мужчина, скорее всего, это и был «ищущий себя» Илья Козицкий, решил, что пришло время поправить свое незавидное материальное положение. За три прошедших месяца он хорошо узнал не только хозяйку дома, но и где она хранит ювелирные украшения и деньги. Он хладнокровно убивает ее и забирает драгоценности и деньги. После чего уходит незамеченным, как и пришел. Однако при этом теряет свои наручные часы, ремешок которых (скорее всего) во время поиска денег и драгоценностей порвался. Такая вот была версия у следователя городского отделения милиции в Академической слободе.

Илья Михайлович Козицкий становится в этом деле главным подозреваемым. Виталий Викторович в процессе ознакомления с делом об убийстве Ангелины Завадской тоже бы, наверное, счел основным и главным подозреваем именно «студента» Илью Козицкого. Однако имелись некоторые моменты, вызывающие серьезные сомнения в этой основной версии. Например, откуда у Козицкого – не воевавшего и даже близко не имеющего дела с оружием – появляется такое серьезное оружие, как «парабеллум»? Конечно, он мог купить этот пистолет у какого-нибудь дельца, приторговывающего оружием. Сейчас таких в Казани тоже немало… Или даже взять у кого-нибудь во временное пользование. Но две пули из двух точно в сердце, как в копеечку, – это весьма серьезная заявка на ворошиловского стрелка! Где он научился так метко стрелять? А такому серьезному делу, как стрельба из пистолета, в короткий срок обучиться невозможно. И почему орудием убийства является именно пистолет? Почему, скажем, не нож, не удавка или, к примеру, не молоток?