Казак в океане

Случай представился уже через два дня. Огюст с распростертыми руками и радостной улыбкой приветствовал Катуари и Луку на побережье, где некоторые горожане постоянно прогуливались.

— Позвольте приветствовать вас, месье, и вас, мадам! — наклонился он к руке Катуари для поцелуя.

— Месье де Лабрус, — сказал Лука весьма серьезно. — Прошу не докучать моей жене своим вниманием. Она воспитана в строгих моральных правилах. Ей ваше обхождение неприятно. Прощу оставить ее, месье.

— Господин Люк, сударь! Я только хотел изъявить свое почтение вашей супруге! Разве это так уж неприлично?

— Не заставляйте меня повторять, сударь, — довольно резко ответил Лука.

— Простите, месье! Извините! Я удаляюсь. — И де Лабрус, гордо вскинув голову, отошел, покручивая трость.

— Ката, надеюсь, он больше не будет приставать к тебе со своими ухаживаниями. Ты довольна?

— Что-то мне подсказывает, что это не так, Люк, — с сомнением заметила Катуари. — Он не из тех, которые просто так сдаются и уходят в тень.

— Откуда у тебя такие суждения? — удивился Лука.

— Слышала разговоры женщин. Он не совсем честный человек, Люк. Так о нем говорят в городе.

— Вряд ли он теперь приблизится к тебе, Ката. Смелости не хватит.

Она не ответила на это, но в голове Луки тяжело заворочались совсем не радостные мысли. От их наплыва настроение испортилось. Он не стал выяснять причину этого, и они раньше обычного вернулись домой.

Вскоре этот случай вроде бы забылся, но Катуари при воспоминании о нем почему-то хмурилась и волновалась. Это сильно раздражало ее, заставляло выискивать обходные пути преодоления неприятного осадка.

Она возобновила занятия фехтованием, чему сильно удивился Лука.

— Что это тебе пришло в голову, Ката? К чему это тебе?

— Мне скучно без дела. Хочу чувствовать себя бодрой и сильной. Скоро об этом придется лишь мечтать. А пока я с удовольствием чувствую, как силы во мне растут, а сама я становлюсь спокойнее и увереннее, Люк.

— Что стрелять ты любишь — это я заметил, но фехтование! Мне рассказали, что ты и кинжалом владеешь не хуже опытного воина.

— Когда я жила в племени, то в походах участвовала не только в качестве поварихи, которая кормит воинов, но и сама сражалась очень часто. Ты ведь выхаживал меня после одного такого случая. Не хочу терять навыки и сноровку. Может пригодиться, — улыбнулась женщина лукаво.

Эта улыбка успокоила Луку. Он решил, что это лучше, чем безделье. Хозяйство у них было маленькое, и две служанки вполне справлялись с работами. Тем более что у Каты не было к домашним делам особого пристрастия.

Зато Лука заметил, что Катуари очень требовательна к служанкам и гоняет их за каждый пустяк. Хорошо еще, что не бьет.

— Зачем ты так, Ката? — пожурил он ее, когда она спокойно, но грозно и резко отчитала горничную за какую-то мелочь.

— Они должны добросовестно выполнять свою работу, Люк. И распускать их я не намерена.

— За такую ничтожную провинность и так жестоко выговорить? Это излишне.

— Зато в доме всегда будет порядок, Люк, — безапелляционно ответила она.

Лука неопределенно пожал плечами и не стал развивать эту тему дальше. Теперь он иногда брал с собой Катуари в поездку на участок, где заканчивалось строительство их дома. Они выезжали верхом на арендованных лошадях.

— Ката, я заметил, что тебе понравилась верховая езда, — Лука с улыбкой поглядывал на жену, величественно восседавшую в седле.

— Ты прав, Люк. Мне очень нравится верховая езда. Вначале я побаивалась.

— Хорошо бы купить собственных лошадей. Что скажешь, Ката?

— Если хочешь сделать мне такой подарок, то лучше поторопиться, — лучисто улыбнувшись, ответила женщина.

Он вплотную приблизил коня к ней, обнял и поцеловал в губы, получив в ответ все признаки трепетного желания. Она явно получала удовольствие от некоторых привычек белых людей. Лука легонечко улыбнулся, но вида не показал.

Время шло, и Катуари постоянно ловила на себе пристальные взгляды де Лабруса. Эти взгляды ей не нравились, внушали опасения и говорили о коварстве этого человека.

Одна из знакомых женщин, не подумав, промолвила ей на ухо:

— Милочка, не доверяй этому де Лабрусу. Он ведь не спускает с тебя глаз.

— Мой муж его предупредил, что это мне неприятно, мадам.

— Вряд ли это может остановить его. Берегись его. Он опасен.

Это короткое предупреждение сильно испугало и озадачило Кату. Она много дней не выходила из дома, отказывалась бывать в обществе. Лука забеспокоился.

— Ты плохо себя чувствуешь, Ката? — участливо спрашивал он, заглядывая в ее глаза, но утвердительного ответа никогда не следовало.

— С чего ты взял это, Люк? Всё идет хорошо. Беременность меня почти не тревожит, на живот еще даже нет и намека. Не волнуйся. Иногда бывает плохое настроение. Но это нормально.

И вдруг случилось то, чего Лука никак не ожидал.

Они возвращались с прогулки домой. Сумерки быстро сменились ночной темнотой. Слегка влажный, слишком теплый воздух все обволакивал своим покрывалом. Лука был весь мокрый и часто вытирал лицо и шею платком.

Они были уже в ста шагах от дома, когда услышали звук торопливых шагов.