Казачий спас

— Да ты никак решил в те края сам съездить? — проговорил капитан, разглядывая парня, словно невиданного зверя.

— Ну, тут уж как бог даст, — загадочно усмехнулся Григорий. — Вот университет закончу, а там видно будет. Может, и съезжу.

— Что, клад тайный покоя лишил? — понимающе усмехнулся капитан. — Или решил тайное могущество обрести?

— Да мне с того могущества, — отмахнулся Гриша. — А вот узнать, что там на самом деле спрятано, интересно. Но это только после учебы. Пока диплом не получу, из города ни ногой.

— Серьезно ты за дело взялся, — одобрительно улыбнулся Залесский.

— Дал Господь шанс судьбу изменить, значит, пользоваться надо, — развел парень руками.

— Это правильно. Так. Я сейчас кое-куда позвоню и прикажу аппарат сюда доставить. Сделаем снимки, чтобы время даром не терять, — закруглил разговор капитан, поднимаясь.

Он вышел из гостиной, и Герцогиня, подойдя к парню, ласково погладила его по шее, еле слышно прошептав:

— Не ревнуй, Гришенька. Мы давно уже стали добрыми друзьями. Да и должна я ему. Жизнью своей должна.

— Я помню, — так же тихо отозвался парень. — Да только норов-то не переделаешь. Сам не понимаю, что вдруг нашло. Как увидел, что ты его гладишь, так чуть прямо тут шею ему не свернул.

— Ну, дружочек, это не так просто, — погрозила Герцогиня пальчиком.

— Плохо ты меня знаешь, милая, — вздохнул Гриша.

— То, что ты на полигоне семерых здоровых казаков из сруба выкинул, я слышала. Да только Петр не простой казак и сам у пластунов учился.

— Он учился, а я и есть пластун, — отрезал Гриша. — Ты лучше прекрати этот разговор. А то разозлюсь, могу и бед наделать. Понимаю, что глупость, но если уж ретивое взыграет… — парень только головой тряхнул, словно отгоняя наваждение. Глаза его сверкнули расплавленным золотом.

— Уймись, бешеный, — попросила Герцогиня, потершись носом о его плечо. — Сказала же, друзья мы. И уже очень давно. Очень тебя прошу, не сорвись.

— Постараюсь, — нехотя пообещал Гриша.

В коридоре послышались шаги, и Герцогиня быстро отступила к столу. Войдя, капитан снова закурил и, задумчиво перевернув ножны с боку на бок, негромко произнес:

— Опасно, конечно, но дело того стоит. А если сложится, так может получиться и по рукам им как следует надавать.

— Обязательно получится, — решительно заявил Гриша, тоже подходя к столу. — Я для них дикарь, случайно в хорошую компанию пробравшийся. Они меня за серьезного противника не держат. А про вас и вообще не знают.

— Не держат? А кто четверых на пустыре упокоил? Я? Или мне та история привиделась? — фыркнул Залесский.

— Четверо каторжников, которые только и могут, что в толпе в спину нож всадить, — отмахнулся Гриша. — То не бойцы. То крысы. Да и не о том речь. Я про то говорю, что они и предполагать не могут, что я настоящую ценность этой сабли знаю. Кстати, надо будет на оценку их отнести.

— Зачем впутывать стороннего человека? — насторожилась Герцогиня.

— Чтобы им было, что проверить. А то скажу я, что настоящую цену знаю, а они спросят, откуда? И что отвечать?

— Он прав, — помолчав, решительно кивнул капитан. — В этом случае нужно действовать почти открыто. Что называется, с сохранением личной тайны. Пусть убедятся, что ты действительно собираешься продавать ножны официально. Это ускорит события. Оценщика подходящего тебе назовут. Он давно уже разным антиквариатом занимается и в городе человек известный. Это не сложно. Тем более что именем князя ты в этом случае запросто воспользоваться можешь. Половина города знает, что ты его подопечный.

— Верно. И со спокойной душой могу сказать, что продаю свою вещь только потому, что стыдно на шее у него сидеть, — кивнул Гриша.

— Вы только сами себя не перемудрите, мальчики, — грустно улыбнулась Герцогиня, возвращаясь в кресло.

* * *

В очередной раз опрокинув здоровенного Семку в пыль, Гриша отступил в сторону и, встряхнув руками, мрачно вздохнул:

— Вот скажи мне, Семен, зачем ты на все это время тратишь?

— А шо не так? — опешил здоровяк, отряхиваясь от пыли.

— Да все не так, — скривился Григорий. — Вроде и себя не жалеешь, и повторяешь все за мной, как та обезьяна, а все равно все по-своему сделать норовишь. Сказал же, не дави силой, двигайся. Телом веди. А ты все дурниной.

— Да как телом-то? — развел гигант руками.

— Да я тебе уже сто раз показывал, — зарычал Гриша. — Берешь его за руку, пальцем прижал, чуть повернулся и плавно повел ее вперед и вниз, резко, но плавно.

Говоря все это, он одновременно демонстрировал каждое движение на самом Семене, и, как следствие, бугай в очередной раз перелетел через собственную голову, словно кукла тряпичная. Кряхтя поднявшись, Семка угрюмо вздохнул и, почесав в затылке, буркнул:

— Не получается у меня вот так, всем телом двигать. Мне проще сразу ему клешню оторвать, чем крутить эдак-то.

— Вот я и говорю, нет тебе смысла учиться, — вздохнул Гриша.

— Вот и мастер Лю так же сказал, — обиженно прогудел гигант. — А я шо, дурнее того паровоза? Так паровоз железный, а я-то человек. Вроде как по образу и подобию господнему слеплен.